— Но ведь правила нарушат, — возразил Романов.
— Они хотят к императору обратиться. Нынешний молодой, скорее всего разрешит. Ну, ты же его очень хорошо знаешь, Веромир? Разве нет? Как ты думаешь, разрешит?
— Может и разрешить, — хмыкнул я.
Не удивлюсь, если назло Скуратову сделает.
— Ну вот… и остальные «единственные и ненаглядные». В общем, здесь от воспитания зависит. Но надо уметь ладить со всеми! — нравоучительно добавила она, переглянувшись взглядами как раз с Меньшиковой, — мальчики, покину вас ненадолго. Мне надо о нашем, о женском поговорить с девочками…
И она переместилась к тройке фиф с которыми сразу вступила в какое-то жаркое обсуждение. Прислушавшись, я понял, о чём речь идет: они стали обсуждать то, что мало нравится мужчинам. Одежду и всевозможный шопинг.
— Ну ты жжёшь, Веромир, — хмыкнул Романов, когда Потемкина отошла, — это как на тебя наша недотрога запала.
— Ну, маг пятого ранга, — добавил Гагарин. — не просто так. И видишь Годунова не любит.
— Годунова тоже много кто не любит, — фыркнул я.
— Не так как ты… — начал было Романов и оборвал фразу, как-то немного виновато посмотрев на меня.
— Да забей, — махнул я рукой, — все знают об этом. Привык уже…
— И все-таки, он подбил Горчакова… это точно, — категорично заявил Гагарин.
— Скорей всего, — согласился с ним я, — а кстати, ему что-то будет? Он же дисциплину нарушил… Тренер — то что сказал? На самом деле, это вообще можно переквалифицировать как «покушение на убийство».
— Скажешь тоже, — рассмеялся Романов, — никогда в жизни его не переквалифицируют как ты говоришь… Это же Горчаков!
— Но ты не переживай, — заметил Гагарин, — Муравьев с Татищевым только до твоего появления ему мозг промыли. Хотя, по-моему, Илье совершенно пофиг.
— Не удивительно, — посмотрел я на князя.
Горчаков, несмотря на наше с ним примирение, держался отдельно, и с гордым видом потягивал какой-то коктейль.
— Как он вообще извинился — то? Я не думал, что он на это способен. И ведь не сквозь зубы, а вроде искренне. — пробубнил эти слова я себе под нос, но мои собеседники их услышали.
— Так я ж говорю, ему мозг промыли знатно, — рассмеялся Гагарин. — Если бы он не извинился, то мог мимо турнира пролететь. Когда за жопу схватит, не так еще будешь прикидываться.
— Но актерский талант у него имеется, несомненно, — поддержал друга Романов.
Тем временем, за столом произошли изменения. Горчаков был вынужден присоединится ко всем, так как появился Муравьев, и они с Татищевым собрали всех вместе, заставив женскую компанию так же отвлечься от своих животрепещущих проблем.
— Друзья! — поднял вверх стакан Татищев, — вам предстоит главный бой этого года…а может главный бой вашей жизни. Никому не надо объяснять, насколько важен этот турнир. Да я думаю ваши родители вам все объяснили. Престиж и авторитет легко потерять, но сложно заработать. Но я хочу еще раз напомнить вам, что все мы — команда! И пусть вам придётся сражаться друг против друга, помните — мы все из одной академии! И мы защищаем ее честь! Честь единственной российской академии, участвующей в этом турнире!
Он выдержал паузу и внимательно оглядел всех.
— За нас! За академию!
Все конечно стукнулись бокалами и выпили. Но лица у членов команды явно не светились радостью. Даже Муравьев как-то странно посмотрел на своего напарника-тренера. Понятно, заводные речи — явно не конек Татищева. Кто ж так речи говорит? Сколько пафоса! У меня аж скулы свело от него. Но спорить с тренером, понятно, никто не стал. И с другой стороны, он вроде правильно все сказал. Надо же что-то говорить.
После тоста народ расслабился и, воспользовавшись этим, Татищев и Муравьев отправились курить… Вот никогда бы не сказал, что они курят. Не видел Татищева с сигаретой никогда. Я тоже хотел к ним присоединиться, пообщаться, так сказать, в сугубо мужском коллективе за сигаретой, но тут к нашей скромной тройке из меня, Романова и Гагарина вдруг присоединилась женская часть команды в полном составе. То ли фифы приняли на грудь и расслабились, то ли еще чего, но фифами они сейчас не выглядели. Вроде нормальные девчонки… Судя по слегка ошеломленным лицам Романова и Гагарина, происходило что-то необычное.
— Мы так и не познакомились с тобой, Веромир, — начала Меньшикова, черноволосая девушка, в крови которой явно имелись латиноамериканские корни, — думаю, это неправильно. Все-таки, мы одна команда…
— Именно так, — добавила Булатова, самая высокая девушка из этой компашки с обалденной фигурой и длинной русой косой. — пусть тренер все это пафосно сказал, но нам надо держаться вместе!