К концу X века, когда Древняя Русь приняла христианство, исторический путь, проделанный восточными славянами, был очень коротким (только в IV–VI веках они стали отделяться от других славянских племен). Поэтому языческие представления, то есть мифы, не успели еще достаточно хорошо сформироваться, а система высших богов только начала складываться. Когда христианство стало официальной религией Древней Руси, священники объявили языческие верования вне закона. Языческие жрецы, волхвы, стали подвергаться гонениям. И это понятно, потому что мифологические представления несовместимы с христианской верой. Но из-за этого система славянских мифов так и осталась незавершенной. И в этом ее первое отличие от греческой, римской и других мифологий.
Славянская мифология в отсутствие письменности существовала исключительно в виде устных преданий. Рассказывание мифологических преданий старшими членами семьи младшим было единственным способом сообщить новому поколению информацию о мире, накопленную предыдущими поколениями. Недаром с самых давних времен самые старшие и мудрые члены семьи, бабушки и дедушки, всегда рассказывали своим внукам предания, легенды, сказки. Даже когда появилась письменность, она долгое время оставалась уделом сравнительно небольшой части общества: грамотных людей было мало, в основном только в городах. Кроме того, материалом, на котором писали, служил пергамен – специальным образом выделанная кожа домашнего скота. Это был чрезвычайно дорогой материал, поэтому на нем записывали только летописи, государственные указы, церковные тексты. А мифы многие века только рассказывали – это была живая нить времен.
Когда же на Руси стала распространяться письменность на церковнославянском языке, христианские книжники использовали ее для борьбы с мифологией и ее обличения. Ведь для христианина языческие верования – вредные и опасные суеверия, которые необходимо искоренить и предать забвению. Вот почему нет ни одной древнерусской книги, в которой бы были описаны языческие верования той поры с позиции тех, кто в них верил. Летописи и христианские поучения, направленные против язычников, сохранили только крупицы о древних мифах, поэтому целостного представления о них составить нельзя. И в этом заключается второе отличие славянской мифологии от античной, индийской или скандинавской мифологий, которые были подробно описаны знавшими их людьми.
Таким образом, судьбы славянской, античной и прочих мифологий очень разные. Если сказания, например о героических деяниях Прометея, были рано записаны, а сами греческие мифы долгое время были официальной религией Древней Греции, то былички и поверья о домовых, леших и русалках в Древней Руси сначала не записывали, потому что не было письменности, а потом, когда она появилась вместе с христианством, ее использовали для того, чтобы искоренить языческие мифы как суеверия.
Возникает вопрос: если древние славянские мифы еще не успели полностью сложиться к тому моменту, когда их развитие было прервано принятием христианства, а сами эти поверья не были записаны в древности, то как сейчас, в начале XXI века, можно судить о том, какой была мифология восточных славян? Ведь, передаваясь издавна от дедов к внукам, мифы и сказки изменялись. В течение веков одни из них забывались, другие придумывались заново. Те мифологические предания, которые известны в настоящее время, записаны очень поздно. И они наверняка сильно отличаются от мифов и преданий, существовавших у древних славян в ранние времена.
Что же произошло с мифологией в Древней Руси после того, как христианство стало официальной религией? Сравнительно быстро вера в высших богов выветрилась из народной памяти и была заменена христианскими представлениями о едином Боге. Однако представления о низших мифологических существах – ду́хах природы, мифических покровителях домашних построек и природных пространств, об опасных покойниках, встающих по ночам из могил, – продолжали существовать в сознании народа.
Если до принятия христианства языческое восприятие мира было одинаково характерно как для князя, так и для простого крестьянина, то после этого все изменилось. Городские знатные люди довольно быстро усвоили христианские обряды: крестились сами и крестили своих детей, венчались в церкви и хоронили своих покойников по православному чину. А простые люди, формально приняв крещение, по своим взглядам так и остались язычниками. Христианское вероучение они восприняли лишь поверхностно.
О том, что спустя много веков языческие верования и обряды не были забыты, есть много свидетельств. В 1534 году митрополит новгородский Макарий послал царю Ивану Грозному грамоту, в которой писал: «Во многих русских местах… скверные мольбища идольские (то есть места языческих молений. – Е. Л.) сохранялись… Суть же скверные мольбища их: лес и камни, и реки, и болота, источники, и горы, и холмы, солнце и месяц, и звезда, и озера… всей твари поклоняются, яко богу, и чтут, и жертву приносят кровную бесам – волов, и овец, и всякий скот, и птицу…» [1]
На протяжении многих веков мифы не были полностью забыты народом, они жили вместе с православием и даже активно развивались: некоторые мифологические образы забывались, на их месте появлялись новые. Была утрачена лишь часть древних мифов, а другая часть изменилась под христианским влиянием. В народном сознании различные элементы мифов соединились с христианскими представлениями и дожили почти до наших дней.
Русскому, украинскому или белорусскому крестьянину было просто невдомек, что невозможно одновременно молиться святителю Николаю и поклоняться домовому. Еще в начале XX века крестьяне считали вполне естественным на Пасху «христосоваться» с домовым или лешим. Для этого после пасхальной заутрени в церкви они шли в лес с пасхальными яйцами и там громко говорили: «Христос воскрес, хозяин полевой, лесовой, домовой, водяной, с хозяюшкой и детками!»
Когда на основе единой древнерусской культуры стали формироваться отдельные русская, украинская и белорусская традиции, в каждой из них единый свод восточнославянских мифов стал изменяться на свой лад. Наряду с общими верованиями стали появляться новые поверья, характерные лишь для некоторых местностей. Например, образы домового или русалки известны всем восточным славянам, а о кикиморе знают только на Русском Севере да в некоторых местах Белоруссии. Так некогда единая система древнерусских мифов продолжила свое развитие, но уже в измененном и раздробленном виде.
Со второй половины XIX века, когда появилась наука о народной традиционной культуре (она называется фольклористикой от английского слова folklore, дословно – «народная мудрость»), русские ученые стали ездить по деревням и записывать рассказы крестьян о леших, домовых, водяных, чертях и русалках. Наше знание древнерусской мифологии основано прежде всего на записях XIX–XX веков, отражающих поздний этап развития мифологических представлений. Поэтому наиболее древние мифы можно только восстановить, то есть реконструировать, сравнивая эти записи и некоторые сведения из древних письменных источников. Как археологи по отдельным костям, найденным в земле, могут восстановить облик, например, древнего мамонта, так филологи по поздним, дошедшим до нас былинкам и преданиям пытаются восстановить содержание древних мифов.
Например, немецкий хронист Саксон Грамматик в XII веке описал обряд, который совершали полабские славяне, жившие на острове Рюген (ныне в Германии) после сбора урожая. Они пекли огромный круглый пирог и ставили его в своем языческом храме перед идолом. Жрец вставал позади пирога и спрашивал собравшихся: «Видно ли меня?» Народ отвечал: «Видно!» Тогда жрец желал всем, чтобы на следующий год был такой большой урожай и такой большой пирог, из-за которого его бы не было видно.
На Украине похожий обряд существовал еще в начале XX века, только совершался он на Рождество в кругу семьи. На стол клали друг на друга несколько пирогов, и хозяин дома делал вид, что прячется за ними. «А где наш батько?» – спрашивали дети. «Разве вы меня не видите?» – «Нет, не видим!» – отвечали дети. Тогда отец желал, чтобы и на следующее Рождество на столе было столько пирогов, чтобы его за ними не было видно. Таким образом, прошло восемь веков, но этот славянский обряд и его смысл остались прежними: магическими действиями обеспечить себе урожай на следующий год.
1
Дополнения к актам историческим, собранным и изданным Археографической комиссиею. Т. I. СПб., 1846. С. 28.