Посейдон, видимо, уловил настроение сына, а потому, обернувшись у самых дверей, сказал:
— Так себя чувствует любой, кто собирается на суд к Фемиде. Просто помни, что… не все так просто, — Перси поднял на отца вопросительный взгляд, и тот, вздохнув, объяснил: — Иногда приходится делать плохие вещи для благих целей. Никто не признает, что это был правильный поступок, но это лишь с какой стороны посмотреть. И что бы ни вынесла Фемида, Перси, помни, что ты герой. Был им, есть и будешь.
Посейдон не стал дожидаться ответа от Перси. Просто распахнул двери и вошел внутрь, а Джексон последовал за ним.
По размерам это помещение не сильно уступало Тронному залу и очень напоминало стандартный зал суда. Видимо, это место не пользовалось особой популярностью, более того, его избегали, потому что даже Арес и Марс, безумствуя и разрушая все, совершенно не тронули его.
Бежевые обои в полоску идеально сочетались с темно-коричневой мебелью. Огромные окна были зарыты занавесками со строгим узором под цвет стен и красиво контрастировали с коричневыми шторами.
Прямо посреди зала возвышался большой стол, на котором не было ничего, даже молоточка, которым судьи обычно стучат, когда выносят приговор. Лишь пустой стол и кресло, за которым возвышались огромные весы. Перси не знал наверняка, но почему-то ему казалось, что это те самые весы, за которыми они спускались в Царство Мертвых. Только здесь они приобрели свою натуральную величину. Огромные, они были только в высоту метров пять, а то и больше. А две большие чаши могли спокойно уместить в себе всех обывателей греческого лагеря.
По бокам в зале были расставлены большие кресла с бархатной обивкой и удобными подлокотниками. С левого боку на первом, что был ближе к столу судьи, расположился Зевс. Хмурый и злой, над ним разве что тучки с дождем не было, с молниями и громом как приятное дополнение. На втором устроилась Гера, закинув одну ногу на другую, она, с подобающим ей высокомерием, оглядела полубогов, а потом принялась рассматривать весы.
Дальше устроилась Афродита, прекрасная, как всегда, она выглядела так, словно собралась на бал: в роскошном платье, с волосами, собранными аккуратной заколкой на затылке, идеальными волнами спускавшимися по плечам. Она не была встревоженной или хмурой, напротив, улыбалась, и Перси, только лишь взглянув на нее, успокоился.
Рядом с ней сидел Арес в весьма дурном расположении духа. Несмотря на свою усталость, он выглядел так, словно готов был дальше крушить Олимп, только дай ему волю. Перси проследил за его взглядом: Бог Войны попеременно смотрел то на Клариссу, то на Фрэнка. Если он решит с ними поговорить наедине, ох как Перси не позавидует им обоим.
Дальше на этой же стороне сидела Афина, спокойная, как всегда, взгляд ее серых глаз не выражал никаких эмоций. Но когда в зал вошел Перси, она посмотрела на него таким презирающим взглядом, от которого ему стало неловко. Но юноша снова посмотрел на Афродиту, успокоился, и пошел дальше.
На другой стороне, прямо напротив Зевса, сидел Аид. В отличие от младшего брата, Владыка Подземного Царства был убийственно спокоен. Более того, он даже усмехался, не сводя взгляда с Зевса. Рядом с ним, отвернувшись от своего супруга, сидела Персефона, и смотрела она куда угодно, только не на Афродиту. Соседнее кресло пустовало, к нему и направился Посейдон, устроившись между своей невесткой и Дионисом, в руках которого была диетическая кола. Хотя, судя по его спокойной, чуть хмельной улыбке, на первый взгляд лишь казавшейся довольной, в жестяной банке была далеко не кола. Остальные Боги тоже заняли свои места в креслах, появился даже вечно занятой Гермес, и Артемида явилась вовремя. Но все молчали, ожидая Фемиду.
И это было странно, хотя бы потому, что все эти несколько дней Боги отчаянно жаждали поубивать друг друга, а сейчас сидели спокойно, лишь испепеляли друг друга злыми взглядами.
Перси прошел по широкому проходу дальше, к передним рядам. Если для Богов были специальные кресла по бокам этого здания, то полубоги устроились на стульях, которые стояли ровными рядами посередине, разделенные широким проходом на правую и левую часть. На первых рядах сидели те, кто активнее всего принимал участие во всем этом приключении: Гроувер, Рейчел, Кларисса, Шерман Ян устроились на правой части. Рейна, Уилл, Джейсон, Пайпер — на левой. В их ряду оставалось одно свободное место, как раз между Джейсоном и Рейной, и Перси решил его занять. Когда он пробирался к своему месту мимо Уилла, он протянул ему руку, и Солас, немного смутившись, ее пожал, коротко улыбнувшись. На вторых рядах он заметил Лео, Калипсо, Фрэнка, сжимающего руку Хейзел, которая сидела рядом. Свободные места все были заняты полубогами, которые наверняка пришли лишь в качестве зрителей. Он высматривал Нико, но того нигде не было видно. Вероятно, он просто восстанавливал силы после этого приключения.
Полубоги сидели немного пристыженные, смущенные, они рассматривали свои ботинки, хрустели пальцами, вырисовывали на коленках всякие узоры, делали что угодно, лишь бы не смотреть друг на друга. Немногие тихо переговаривались друг с другом, и то это были лишь короткие реплики.
Мда. Таких неловких моментов будет еще немыслимое количество, прежде чем они простят друг другу всю ту боль, что успели причинить.
— Ты в порядке? — спросил Джейсон, как только Перси присел рядом.
— Ага, — отозвался он, едва сдержав стон. — Пару дней, кажется, не смогу ходить. При условии, если у меня вообще будет возможность ходить по земле.
Джейсон молча протянул ему ладонь, и Перси дал ему «пять».
— Может, Фемида не заметит? — с надеждой спросила Пайпер.
Мальчики, уже зная, на что способна Фемида, лишь сокрушенно покачали головами и уставились на стол. Перси только увидел, что, как в других зданиях суда, здесь не было места, где стоят обвиняемые, куда подходит свидетель, которого допрашивают, ничего. Только одна кафедра напротив стола судьи, и Перси меньше всего хотел бы оказаться там.
— А где Аннабет? — спросил Перси, заметив, что Чейз нигде нет.
— В лазарете, — ответила Рейна. — Она хотела прийти, но у нее слишком серьезная рана на ноге.
Перси лишь кивнул и снова уставился на стол. Ожидание его нервировало, и он не знал, куда деть свои руки, а потому принялся крутить в пальцах свою авторучку и разглядывать других полубогов. Он только заметил, что не все успели привести себя в порядок: многие пришли еще в доспехах, другие успели их снять, и лишь немногие смогли переодеться. Они все выглядели как бродяжки, которых вытащили из коробок из-под холодильника из самых глубоких дыр большого города. Перси сам выглядел не лучше: потрепанная, местами прожжённая одежда висела на нем лохмотьями и явно годилась только в мусорный ящик. Впрочем, никто из тех, кто сидел рядом с ним, не выглядел лучше. Разве что Рейна, но ее вряд ли что-то вообще могло испортить.
Перси уже не знал, куда себя деть: ожидание сводило его с ума, подвешенное состояние действовало ему на нервы, а Боги, сидящие по кругу, и вовсе нервировали, и меньше всего ему хотелось проводить лишнюю минуту с ними. Наконец, в зале появился Нико. Материализовался прямо на кресле на последнем ряду, закинув стопу одной ноги на колено другой. Он хмуро уставился перед собой, определенно был уставшим, но все же выглядел неплохо: чистая черная рубашка, черные штаны, кроссовки и серебряное кольцо в форме черепа, перекочевавшее на мизинец.
Перси стало интересно, чего это мальчик-призрак сел не к друзьям, но спросить не было и возможности: большие двери зала распахнулись, и полубоги и Боги обернулись, чтобы увидеть Фемиду. В черных одеждах и черной судебной мантии, которая развевалась, пока она быстрыми и большими шагами шла к своему столу, Богиня выглядела довольно внушительно, хотя ее глаза были перевязаны черной лентой. Что, впрочем, ей не мешало грациозно обойти стол и занять свое место. Три ее оры в белых одеждах следовали за ней и устроились позади Богини. Эвномия и Дике встали по бокам, а Эйрена, Богиня Мира, заняла место позади Фемиды. Перси раньше этого не замечал, но сейчас он увидел, что голубые глаза всех трех ор подернуты белой дымкой. Они, как и мать, были слепы.