Она произнесла это таким тоном, словно обсуждала какой-нибудь интересный поворот бразильского сериала, не совсем тот, которому она была бы рада, но за которым ей было интересно понаблюдать.
Естественно, это не понравилось ни Богам, ни их детям, представившим, что могло случиться, не помоги им Афродита.
— Афродита и правда вмешивалась слишком много. Чтобы найти Эвномию она сама лично помогла героям, — вмешалась Гера.
— Это ты так переводишь мое внимание с того, что благодаря тебе я оказалась изгнанной с Олимпа? — спросила Фемида, повернув голову в сторону Богини брака и семьи.
— Ты ведь не станешь мстить за это, — прошипела Гера, тут же ощетинившись, словно кошка, у которой шерсть встала дыбом при виде опасности.
— Только потому, что в отличие от всех вас, я могу смотреть на все беспристрастно.
— Мир был серым и скучным, обладай такой способностью все, — заметила Афродита, не удержавшаяся от того, чтобы не вставит свои пять копеек.
— Вы чуть не снесли весь Олимп и все наше наследие одним махом. И ладно, когда это делают сами полубоги, как в той гражданской войне, но в этой, как ни странно, виноваты только Боги.
Фемида снова замолчала, и после ее слов, как обычно, повисла тяжелая тишина.
— А мне она нравится, — тихо прошептал Джейсон.
— Жаль, что узнали о ней только сейчас, — вздохнул Перси.
— Помолчите, — шикнул на них Уилл. — Не хватало, чтобы на нас еще повесили обвинение за «оскорбление судьи».
— «Еще»? — удивился Нико, уставившись на ребят. — Что вы успели натворить?
— Позже, — прошептал Перси, заметив, что Фемида повернула голову в их сторону.
Он не мог знать наверняка, что она смотрит на них, но что-то ему подсказало, что стоит заткнуться.
— Посейдон, — сказала Фемида.
Тот едва сдержался, чтобы не закатить глаза, и скрестил руки на груди, скептически уставившись на свои ботинки.
Нико рядом хмыкнул, и Перси, заметивший это, вопросительно выгнул бровь. Хитро ухмыляясь, мальчишка объяснил:
— Выглядишь так же, когда косячишь.
— Ладно, Аид. Почему ты предал брата? Помоги ты ему, лагеря друг друга бы не нашли, и мы все обошлись бы малой кровью.
Посейдон вперил злой взгляд на Зевса.
— Зевс прекрасно знает, почему я так поступил, — а потом он посмотрел на Фемиду. — А оправдываться перед кем-либо еще я не намерен. Что бы я ни сказал, это не умалит преступления. Так что я приму любое твое наказание. Но отчитываться не стану.
Перси недоуменно уставился на Посейдона. Сначала он разозлился из-за того, что тот и слова не сказал, а потом подумал и понял: что есть для Богов жизнь не рожденного ребенка и благополучие его матери, если они готовы истребить целое поколение своих детей? Посейдон просто не стал терять ни времени, ни свое самоуважение, пытаясь искупить вину за то, что отомстил за Салли. Он сделал то, что посчитал нужным, и не пытался кому-то доказать свою правоту. И это заставило Перси зауважать его еще больше.
— Хорошо, — кивнула Фемида. — Вижу, тут много именно семейных проблем. Что ж, с ними мы разберемся позже, предлагаю закончить с полубогами и отправить их домой.
Теперь пришло время напрячься героям. Джейсон выпрямился в кресле, Перси, наоборот, попытался как-то расслабиться, чтобы не показывать своего волнения, Уилл лишь еще больше нахмурился. Нико повел плечами и уселся глубже в кресле, скрестив руки на груди. Пайпер прижалась ближе к Джейсону, Хейзел тоже напряглась, а Фрэнк рядом помрачнел. Всем вдруг стало неудобно сидеть на своих местах, и Фемида, чувствуя их нетерпение, не стала их долго мучить.
— И для начала разберемся с теми, кто должен быть мертв.
Тут Богиня повернула голову к Аиду, усмешка которого только стала шире.
— Танатос! — позвал Бог, щелкнув пальцами.
Тут же перед ним возник черный дым и, рассеявшись, показал всем ангела смерти. Тот широко распростёр свои черные крылья, и в его руках появился знакомый i-Pad. Такой же видели у него Перси, Фрэнк и Хейзел, когда они освобождали его от оков на Аляске.
Ангел чинно поклонился сначала Аиду, а потом повернулся к другим Богам и отвесил и им поклон. Выпрямившись, он встал рядом со своим господином.
— Танатос, будь добр, проверь всех, кто успел погибнуть, но чьи души успели сбежать из Царства Мертвых, только… — Аид остановился, внимательно оглядывая каждого Бога.
Неловко стало почти всей его обожаемой семейке, но особо приятно было наблюдать за лицом Зевса. Он ведь прекрасно знал, чье имя может прозвучать сейчас.
Нико умоляюще уставился на отца, надеясь, что тот хоть что-то придумает, а иначе… от обоих лагерей останется едва ли половина.
Выдержав недолгую паузу, Аид продолжил:
— Только проверь несколько раз, прежде чем называть чьи-то имена.
Танатос смиренно кивнул и принялся рассматривать список.
Повисло тяжелое тягучее молчание, которое впору было резать ножом. В воздухе невидимые часы мерно отбивали секунды, и каждый миг ожидания был тяжелее предыдущего. Боги прекрасно знали, какие имена сейчас назовет Танатос, а потому мягкая обивка кресла стала казаться слишком жесткой и даже шипованной. Полубоги тоже чувствовали себя так же, а может, и хуже. Каждый из них знал, за кем теперь придет Танатос, и страх только накатывал, заставляя осознать, что произошло. Осознать, что та битва была настоящей и резали друг друга по-настоящему. И делали это те, кто сейчас сидел рядом, плечом к плечу.
Аид смаковал каждое перепуганное, обеспокоенное, озадаченное лицо. Особенно было приятно наблюдать за Зевсом, который все не мог теперь найти для себя удобное положение. За Посейдоном, который тоже принялся играться с краем своей футболки. За Дионисом, который, несмотря на его жалобы на этих «недоносков», все же умудрился привязаться к ним, и сейчас делал то, что делал всегда, когда было особенно плохо — предпочитающий всегда наслаждаться вкусом своего напитка, пробуя его маленькими глотками, сейчас он выпил залпом целый бокал вина. И даже Арес, который был зол на своих отпрысков за войну, которую они вели друг против друга, перестал выглядеть таким рассерженным и впервые за все это время перевел взгляд на свои ботинки.
— Долго еще? — раздраженно спросила Фемида, отвлекая Аида от его любования страданиями своей ненаглядной семейки.
— Мои братья и сестра, — начал Аид вкрадчивым голосом, совершенно игнорируя Фемиду. Он обвел глазами всех олимпийцев и хищно улыбнулся. — Запомните этот момент. Ибо когда-нибудь я спрошу ваш долг сполна.
Не успели они отреагировать на это заявление, как Аид выхватил iPad у Танатоса.
Он прокрутил список, бегло просмотрев имена: Джейсон Грейс, Лу Эллен, Валли Джонс, Сэм Уоккер, Шерман Ян, Шон Ли. Куча имен греческих и римских полубогов, а в самом начале списка: Перси Джексон. Отмеченный значком «VIP», написанный красными большими буквами жирным шрифтом и с нижним подчеркиванием. Аид ухмыльнулся и снова посмотрел на присутствующих в зале.
Они все смотрели на него: кто с ненавистью, кто с надеждой, кто с мольбой, кто уже готов был кинуться ему в ноги, кто хотел его растерзать на части, но абсолютно все его боялись. Да, Аиду это определенно это нравилось. Вдоволь этим насладившись, он сказал:
— У нас полетела вся система. А потому у Танатоса нет никаких имен.
Танатос собрался было возразить, но, наткнувшись на строгий взгляд своего господина, замолчал и смиренно склонил голову. Первые секунды не происходило ничего. А потом полубоги буквально взорвались радостными воплями, вскочив со своих мест.
— Чувак, мы живы! — закричал Перси, и они с Джейсоном крепко обнялись, похлопывая друг друга по спине.
— Групповые обнимашки! — заявила Пайпер и кинулась к мальчишкам, которые с радостью приняли ее в свой круг. Этот маленький комок безумной радости начал быстро разрастаться: Перси чуть оторвался и сначала втащил в круг Нико, затем Фрэнка с Хейзел. Джейсон перехватил Лео и Калипсо. Нико, в свою очередь, потащил за собой Рейну и Уилла.
Они смеялись, обнимая друг друга так, словно десятилетие не виделись, и вдруг вся эта враждебная неловкая атмосфера сошла на нет, и они больше напоминали шумную компанию, перепутавшую веселый клуб со зданием суда.