Еще в 2007 году Архив МО РФ «В соответствии с Перечнем поручений Президента Российской Федерации от 23 апреля 2003 года № пр-698 по вопросам организации военно-мемориальной работы в Российской Федерации и Указом от 22 января 2006 года № 37 "Вопросы увековечения памяти погибших при защите Отечества" Министерством обороны Российской Федерации создан Обобщенный компьютерный банк данных, содержащий информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, а также в послевоенный период (ОВД Мемориал)» разместил в Интернете на сайте www.obd-memorial.ru — «Мемориал» данные на погибших и пропавших без вести советских солдат и офицеров во время Великой Отечественной войны. Сегодня любой гражданин может найти своего погибшего и пропавшего без вести отца, деда и т.д. То есть, на примере своей семьи лично проверить сказочку про «неучтенных и скрываемых страшным Злодеем Сталиным» погибших в войне солдат.
Мой родной дед, Козинкин Степан Михайлович, 1909 г. р., уроженец станицы Самашки, по смутным семейным преданиям и воспоминаниям его жены (моей бабки) Козинкиной Прасковьи Мироновны, в девичестве Подзолко, которую я сам расспрашивал про деда еще в конце 1980-х, летом—осенью 1941 года добровольцем ушел на войну. (Степан Михайлович Козинкин ушел защищать Советскую Родину в декабре 41-го добровольцем, а его отец Михаил Григорьевич, умер в Гражданскую воюя за «белых»...) Попал в какую-то «Дикую дивизию», кавалерийскую часть, формировавшуюся в Грозном. В 1942 году бабушке пришло извещение на пропавшего без вести мужа. Само извещение с годами потерялось, и осталась информация со слов вернувшихся с войны друзей-сослуживцев, что дед сгинул где-то под Сталинградом в 1942 году. Вроде бы остался после немецкого обстрела на нейтралке, куда они лазили по очереди за убитыми лошадьми (вроде бы зимой это происходило?). Как я уже сам смог домыслить на основе своего собственного военного опыта, в этой ситуации командир подразделения обязан проверять «наличие личного состава» и доложить о возможных потерях. Среди живых, раненых и погибших, находящихся в своих траншеях, деда не оказалось. Докладывать о «самовольном» оставлении бойцом позиции командир роты, или взвода, не стал. Все были с одного города и даже района и не собирались докладывать об ушедшем за убитой кониной приятеле, которого могли обвинить в дезертирстве (приказ № 227 уже действовал) со всеми возможными, вытекающими для жены и детей последствиями. Да и «взводному ваньке» одно место бы надрали за такой доклад. А так просто написали, что пропал без вести. Правда, бабка после войны никогда не получала пенсию на погибшего мужа. Но это только мои предположения на основе семейных преданий и детских впечатлений от этих воспоминаний.
А вполне могло все произойти и проще. Полк вел бой и отступил. А оставшиеся на поле боя бойцы автоматически были списаны как «пропавшие без вести». Но с появлением сайта «Мемориал» (не путать с компанией «правозащитников») история последнего боя моего деда и место этого боя стали уже документальным фактом.
Немного о сайте. Обобщенный банк данных «Мемориал» показывает как минимум пять видов учета погибших, пропавших без вести и умерших от ран в госпиталях.
Первый учет — «Донесения о безвозвратных потерях» частей и подразделений, в которых служил человек, составляемых сразу после боев, в среднем за прошедший месяц. Эти донесения составлялись, например, начальником штаба какого-нибудь кавалерийского полка даже в дни летних отступлений 1941 года и уж тем более в последующие годы войны. Это входит в прямые должностные обязанности офицеров.
Второй учет велся в госпиталях и медсанбатах по умершим от ран сразу по факту тоже во время войны. То есть минимум два вида учета было во время войны.
Третий учет проводился сразу после войны через военкоматы.
Всеми РВК (райвоенкоматами) для «Главного Управления по учету потерь рядового и сержантского состава Красной Армии» составлялся «Список-форма 2/БП (безвозвратные потери) на пропавших без вести красноармейцев, семьи которых не имеют извещений. По имеющимся некоторым документам на руках у семей пропавших без вести военнослужащих (письмам, справкам и другим документам)». Эта форма представлялась «для высылки официальных извещений семьям пропавших без вести». К примеру, РВК, из которого призывался мой дед, был в Грозном, никуда не эвакуировался, как и многие РВК западных областей. Это «конторы» Наркомата обороны и их документацию и архивы эвакуировали в тыл как военные и гражданские заводы. Это только в Белорусском округе немцы захватили Минск через неделю после начала войны. В других местах времени на эвакуацию документов вполне хватало. Тем более все документы РВК замыкаются на областные военкоматы в крупных областных центрах, откуда их тем более успевали вывезти. Так вот этот послевоенный учет проводился все же для уточнения количества всех погибших во время войны. Этот учет наверняка лег на стол не только Министерства обороны, но и наверняка и на стол Сталина. Сам Сталин называл официальную цифру в 7 миллионов погибших на войне на поле боя и вроде бы как-то в узком кругу даже обмолвился, мол, мы потеряли во время войны около 30 миллионов граждан. Цифру в 35 миллионов потерь подтверждал В.М. Молотов в беседах с писателем Ф. Чуевым в 1970-х.