После двухдневного разбирательства суд вынес следующую резолюцию: мещ. Мокшу Шермана, Сендера Кушнера и Шейндлю Корж лишить всех прав и преимуществ и заключить первых двух в исправительные арестантские отделения на 1,5 года, а последнюю — в тюрьму на один год. Арона Гухмана, Овсея Пегуна и Ян-келя Гольдберга — к восьмесячному заключению, остальные пять… оправданы» («Санкт-Петербургские ведомости»).
В Кишинёве в том же сентябре 1903 года иудейские провокаторы из «отрядов самообороны», нисколько не заботясь о безопасности простых евреев, организовали нападение на русских людей и новые кровавые беспорядки, Так, один из этих громил, некто Пинхус Дашевский, пытался застрелить из револьвера русского писателя П. Крушевана. К счастью, рана оказалась неопасной, а преступник был схвачен русскими людьми и наказан по суду.
Из судебного следствия о кишиневских беспорядках 1903 года выяснилось, что в Кишиневе до возникновения погрома иудейские фанатики глумились над обычаем Вербного воскресения, камнями разбивали Святые иконы. Подобные действия имели целью подорвать в народе уважение к святости его веры, ослабить религиозное чувство. Иудеи систематически при всяком удобном случае старались поколебать авторитет духовенства, внимательно следя за жизнью священнослужителей, распространяя самую грязную клевету, лишь бы унизить их в глазах народа. Яркий пример этого представляла клеветническая кампания иудеев против Святого Иоанна Кронштадтского.[55]
Несмотря на страшный урок кишиневских еврейских беспорядков, громилы из сионистских «отрядов самообороны» продолжали вести себя крайне вызывающе, пытались спровоцировать новый погром.
В конце сентября 1903 года в «Бессарабских губернских ведомостях» было опубликовано постановление бессарабского губернатора, в котором раскрывались новые преступные деяния сионистов:
«1903 года, сентября 23-го дня. Рассмотрев рапорт кишиневского полицеймейстера от 23 сентября с протоколом произведенного приставом 1-го участка г. Кишинева дознания о происшедших вечером 20 сентября по Александровской улице беспорядках и. д. бессарабского губернатора, нашел: показаниями двух офицеров войск кишиневского гарнизона, лично мне данными, установлено, что 20 сентября, в 9 часов вечера, часть гулявшей в большом числе по Александровской улице публики собралась по ничтожному поводу около этих офицеров, препятствуя свободному проходу их, и на предложение дать им дорогу отвечала криками и свистками, привлекшими посторонних лиц, результатом чего явилось скопление на улице толпы в несколько сот человек. По заявлению тех же офицеров, а также прочих свидетелей, показания которых занесены в полицейский протокол, выяснено, что главными нарушителями порядка в настоящем сборище явились арестованные полицией; купеческие сыновья Пинхос Нухимов Перпер, Файлик Нухимов Перпер и мещане: Мордко Борухов Этлис, Эль Лейзеров Оницканский, Эль Мойшев-Мунашев Ваксман и Шмуль Борухов Фак, причём первые трое вели себя особенно вызывающе, подстрекая толпу криками и оказав сопротивление чинам полиции, немедленно явившимся для водворения порядка.
Признавая ввиду изложенного поименованных 6 лиц виновными в нарушении обязательных постановлений, изданных 8 мая сего года на основании 15-й и 16-й ст. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия, и руководствуясь 15-й ст. приведенного Положения, постановил: подвергнуть аресту при кишиневском городском полицейском управлении купеческих сыновей Пинхоса Нухимова Перпера, Файлика Нухимова Перпера и кишиневского мещанина Мордко Борухова Этлиса на два месяца, а мещан Эль Лейзерова Оницканского, Эль Мойшева-Мунашев Ваксман и Шмуля Борухова Фака на один месяц каждого».