Совершить ответный поход против карерамцев люди из Кандинама и Инунгальнама не решались, потому что карерамцы были очень многочисленны. Но на Тор они вполне могли напасть, так как очень злились на нас за то, что мы показали дорогу охотникам за головами. Мы долгое время ожидали их нападения, но его все не было.
В ту пору в Кандинам явился один чужеземец, по имени Вада. Вместе с ним на парусной лодке прибыли и другие по-аним, которых звали Сурман, Карел, Паулюс и Тино119. Кандинамцы говорили, будто Вада — доктор. Только это был не настоящий доктор 120. Он потребовал у жителей Кандинама кокосовых орехов. Но они сказали:
— У нас их нет.
Потом они наврали еще что-то и сказали:
— Все кокосовые орехи отняли у нас люди из Тора. И если ты и твои люди возьмете свои ружья, то сможете раздобыть в Торе столько орехов, сколько пожелаете. А мы тоже пойдем с вами, но нам не нужны кокосовые орехи, а нужны только головы торцев.
Вада согласился. Чужеземцы взяли свои ружья, а кандинамцы — луки со стрелами, и все вместе они пошли в Тор. Лишь Паулюс остался на паруснике, потому что он был хромой и не мог хорошо ходить.
У реки Харкар они застали врасплох мужчину из Тора, который с копьем охотился там за рыбой. И прежде чем он успел опомниться, один кандинамец всадил в него все свои стрелы. Потом люди из Канди-нама схватили двух маленьких торских девочек и забрали их себе. Но когда они пришли в Тор, мы все уже были у наших друзей в Кладере, а те подняли на ноги своих соседей из Имбуенама и послали лодки за помощью к карерамцам.
Найдя в Торе лишь немного кокосовых орехов, Вада очень рассердился. Он вернулся в Кандинам, и жителям этой деревни, а также инунгальнамцам пришлось отдать ему все свои орехи. Затем Вада ограбил деревню Мулинам. Но потом, услышав, что мы ожидаем помощи из Карерамо, он уехал и больше уже не возвращался.
Между тем люди из Карерамо так и не пришли, и обе наши девочки остались у кандинамцев. Одна и теперь еще живет в Кандинаме, где ее удочерили. Другую же они отдали в Инунгальнам, но она вскоре там умерла.
Мы были очень расстроены, что не смогли сразу же отомстить за убийство нашего мужчины и похищение детей. Но мы не отказались от мести и заготовили много стрел. А чтобы кандинамцы не надеялись, что это пройдет им безнаказанно, мы сложили песню и часто распевали ее:
Кандинамцы думали: мы поем это просто так и за песней ничего не кроется. И они нас совсем не остерегались. Но мы знали, что люди из Кандинама часто ходят к Харкару ловить рыбу, как это делали мы до прихода Вады, и устроили там засаду.
Утром к реке и вправду пришли двое кандинамских мужчин. Они не догадывались об опасности п беззаботно жевали сахарный тростник. Тут мы в них выстрелили. Один был убит на месте, а другой сумел дотащиться до Кандинама и рассказать, что случилось. Но потом умер и он.
Нам очень хотелось отрезать у убитого голову, однако у нас не было при себе ножа, а только стрелы, да и те не с бамбуковыми, а с простыми, деревянными наконечниками. Поэтому мы оставили убитого лежать, и позднее кандинамцы сами забрали его. Так мы отомстили им за их злодеяние, и с тех пор никто из Кандинама и Инунгальнама больше уже нас не трогал.
Лишь незадолго до прихода в Кандинам Вады местные жители впервые встретились с чужеземцами. В 1922 г. китайский купец Тан Кен-лион по поручению фирмы Токо Амбон в Мерауке поселился на острове Комоломе, в деревне Момбум, а в августе 1924 г. первым из иноземцев посетил Кандинам, Инун-гальнам, Тор и Кладер и установил дружественные отношения с местными людьми. Именно за его доброе согласие с островитянами другие по-аним дали Тан Кен-лиону малайское прозвище «Баба Ван», что значит «Китаец из Вана», как они называли деревню Кандинам 121. К сожалению, во время приезда Вады китайца там не было.
Как известно, южный берег острова Фредерика-Хендрика был открыт еще в 1606 г. испанцем Луисом Ваесом Торресом, а в 1623 г. голландец Абель Тасман пытался высадиться на его западном побережье, однако это ему не удалось, как и позднее, в 1770 г., английскому мореплавателю Джеймсу Куку. Таким образом, честь открытия доступа на южный берег острова по праву принадлежит Тан Кен-лиону, «Баба Вану», хотя ни одна история открытий и не сообщает нам его имени.