Позднее Лен родила настоящих детей. Все они были мальчики, а звали их Какиду, Менам, Димбу, Канас, Бои, Киму, Маки и другие.
Кроме Лен у Маху была и вторая жена по имени Пиакор. Она однажды похитила с огорода Маху много бетеля. Но Маху выследил ее, связал по рукам и ногам и притащил в хижину.
— Я подстрелил казуара, — сказал он своему сыну. Он не хотел, чтобы дети знали, как он поступил с их матерью.
Но сыновья Маху узнали, как было дело, и очень рассердились. Они были так злы, что, когда стали испражняться, их испражнения полетели по воздуху в болото, которое называется Дув-хейн 18 и находится близ Сингеаза. Там и поныне обитает дема-испражнение Са-руак.
Через несколько дней Маху вместе с Лен и Пиакор отправился в Сингеаз, в гости к своему другу Гебу. Он взял с собой в подарок и несколько своих собак. Ведь раньше собаки были неизвестны, вместо них люди держали крыс. Пиакор он тоже оставил Гебу, у которого не было жены19.
Дема Вето жил в Вурамбаде, близ Венду. Однажды он сидел у болота с удочкой и поймал рыбу намбимб. Вето зажарил ее и стал есть.
Вдруг прилетел ястреб20, опустился около Вето и украл его раковину кекевин21, которую дема положил рядом с собой. Вето закричал и погнался за птицей.
Он перебегал от дерева к дереву, а птица улетала все дальше и дальше с раковиной в когтях. Наконец она бросила раковину на землю, и та разбилась.
Поздно вечером, когда уже стемнело, усталый Вето пришел в деревню Капиог. Он хотел переночевать там у своего друга из племени на-аним. Но тот уже закрыл дверь и, видимо, спал.
— Открой мне! — закричал Вето и стал стучать в хижину. — Впусти меня!
На-аним открыл дверь и впустил Вето. Вместе с Вето в хижину вошел и хаис (дух умершего). Когда Вето лег спать, хаис схватил его и стал душить. Вето в страхе проснулся. Оказалось, ему просто снился сон о ястребе, который украл у него раковину.
Принадлежность ястреба (кеке) к сообществу маху-це обосновывается тем, что он обычно пожирает на берегу испражнения (на). Следовательно, на-анем — его родственник. К маху-це относится и раковина-семифузус (кекевин). У них сходная раскраска — красно-коричневая и белая. Представляется, однако, что между ними есть и более глубокая общность. На это указывают, возможно, названия «кеке» и «кекевин». Не исключено, что миф первоначально звучал иначе. «Кекевин» значит «стать кеке»; можно предположить, что в раковине семифузус родился ястреб и породил его Вето. То, что коршун является к Вето как хаис, также имеет реальную подоплеку: серо-коричневое оперение этой птицы и ее способность внезапно появляться и исчезать в самом деле придают ей нечто призрачное.
Один из псов Маху, по имени Гируи, соблазнил свою мать Лен. Каждый раз, когда Маху со всеми собаками шел на охоту, Гируи незаметно возвращался и проскальзывал к ней в хижину.
Вскоре Маху догадался об этом. Он увидел в хижине Лен следы Гируи и решил его убить.
Однажды, когда он с собаками опять отправился на охоту, Гируи попытался ускользнуть из лодки, чтобы незаметно вернуться в деревню. Тут Маху ударил его палицей по голове. Гируи замертво упал в воду. Маху вытащил пса бамбуковым крюком и, вернувшись домой, зажарил его.
Кости Гируи он собрал, завернул в околоцветник арековой пальмы и повесил в хижине под крышей. Но дема продолжал жить и в костях. Когда Маху ушел, из каждой кости появилось по маленькой собаке.
Однажды Маху справлял в зарослях большую нужду и услышал, как позади него кто-то скулит. Из хижины выбежал выводок молодых собак, почувствовавших запах испражнений.
Так из костей демы-пса появились настоящие собаки. Из ближних и дальних деревень приходили к Маху люди посмотреть на его псов. Маху раздарил их всех, сколько у него было. Ведь прежде люди не знали собак и держали вместо них крыс.
Батенд-дема жил в Ямули, на реке Бурака. У него было две жены. Одну звали Упма, другую — Упмаи. Но он всегда ходил один, а жен своих оставлял дома, и потом им то и дело приходилось очень долго его искать23. А найдя его, жены снимали с себя передники и били ими батенд-дему по лицу.