3
Мифы северных и юго-восточных племен наряду с тотемическими предками знают и более сложные, более обобщенные и, по-видимому, развившиеся позднее образы "надтотемных" мифических героев. На севере — это "старуха-мать" (Кунапипи, Клиарин-клиари, Кадьяри и т. д.), матриархальная прародительница, символизирующая плодовитую рождающую землю, а также связанный с ней (и с плодовитостью, размножением) образ змея-радуги[7], На юго-востоке — это, наоборот, патриархальный образ всеобщего "отца". Это Нурундере, Коин, Бирал, Нурелли, Бунджиль, Байаме, Дарамулун. Непосвященные называют его просто "отец" (например, папанг). Он живет на небе, выступает в роли культурного героя и патрона обрядов посвящения[8]. Впрочем, и "мать" имеет отношение к инициации, совершает культурные деяния. И "мать" и "отец" принадлежат не обязательно к одному какому-нибудь тотему, а иногда сразу ко многим (например, каждая часть их тела может иметь свой тотем) и соответственно являются общим "предком", т. е. в австралийском понимании носителем и первоисточником "душ" различных групп людей, животных, растений.
В мифах (в отличие от ритуала, о чем речь будет ниже) фигурирует обычно не одна "мать", а несколько, иногда две сестры или мать и дочь. Эти сказания (и ритуал) связываются с одной из "половин" (фратрий) племени (а именно с дуа), что допускает предположение о частичном генезисе этих "матерей" из представлений о фратриальных прародительницах.
У юленгоров, живущих в Арнхемланде (по данным С. Чэслинга), мифические предки, приходящие с севера, — это джункгова, женщины-сестры. Они приплыли по ими самими созданному морю. В лодке они везли различные тотемы, которые пришлось развесить для просушки на деревьях. Затем тотемы были спрятаны в рабочие сумки и постепенно pacпределялись по различным местам во время странствий. Джункгова породили десять детей, сначала лишенных пола. Затем, однако, спрятанные в траву стали мужчинами, а спрятанные в песок — женщинами. Они сделали для своих потомков палки-копалки, пояса из перьев и другие украшения, ввели употребление огня, создали солнце, научили детей потреблять определенные виды пищи, дали им оружие, магические средства, обучили тотемическим танцам и ввели обряд посвящения юношей.
Хранительницами ритуальных секретов, по этому мифу, сначала были женщины, но мужчины отняли у них свои тотемы и секреты, а прародительниц отогнали пением. Прародительницы продолжали свой путь, образуя рельеф местности, новые кормовые территории и родовые группы людей. Снова достигнув моря на западе, они отправились на острова, которые перед тем возникли из вшей, сброшенных ими со своих тел.
Через много времени после исчезновения джункгова на западе явились другие две героини-сестры, родившиеся в тени за садящимся солнцем. Они завершили дело своих предшественниц, установили брачные классы и ввели знаменитый ритуал великой матери — Гунапипи (Кунапипи), в котором частично инсценируются их деяния. Сестры обосновались в определенном месте, построили хижину, стали собирать пищу. Одна из них была беременна и родила ребенка. Сестры пытались варить ямс, улиток и другую пищу, но растения и животные ожили и выпрыгнули из огня, начался дождь. Сестры пытались отогнать танцами дождь и страшного змея-радугу, который приблизился к ним и проглотил сначала тотемных животных и растения ("пищу" сестер), а затем обеих женщин и ребенка. Находясь в брюхе змея, они мучили его, и он выплюнул их, причем ребенок ожил от укусов муравьев. Этот миф широко распространен у северо-восточных племен.
Сестры Ваувалук (так их называют юленгоры и некоторые другие племена) также связаны с фратрией дуа. Они представляют собой своеобразный вариант тех же матерей-прародительниц, воплощающих плодородие. В мифе фигурирует и страшный змей-радуга — образ, широко известный на большей части территории Австралии, как это показал Рэдклиф-Браун. В этом своеобразном мифологическом образе объединяется представление о духе воды, змее-чудовище (зародыш представления о "драконе"), магическом кристалле (в котором отражается радужный спектр), употребляемом колдунами. Проглатывание и выплевывание змеем людей безусловно связано (как и у других народов) с обрядом инициации (символика временной смерти, обновления). Змея, меняющая кожу, естественно, становится символом обновления. Р. М. Берндт находит в "проглатывании" змеем сестер Ваувалук и эротическую символику, связанную с магией плодородия. Любопытно, что в одном из мифов племени муринбата (и в соответствующем ритуале) "старуха" Мутинга сама "проглатывает" детей, которых ей доверили ушедшие на поиски пищи родители. Она успокаивает детей, "ищет" у них "в головке" и проглатывает одного за другим. После смерти "старухи" дети живыми освобождены из ее чрева. У племенной группы мара имеется рассказ о мифической "матери", убивавшей и съедавшей мужчин, привлеченных красотой ее дочерей. В таком "демоническом" облике мы не узнаем могучей прародительницы. Она скорее похожа на сказочную ведьму, нечто вроде Бабы-яги. Однако не только у австралийцев, но и у других народов (например, у индейцев квакиютль, по материалам Ф. Боаса) миф о злой старухе-людоедке связан с представлением о посвящении юношей в полноправные члены племени (как у австралийцев) или мужского "союза" (у индейцев). В некоторых мифах змей-радуга сопровождает "большую мать" в ее странствиях.
7
См.: A. B. Radcliff-Brown, The rainbow serpent myth in Australia, — "Journal of Royal anthropological institute of Great Britain and Ireland", vol. LVI, London, 1926; R. M. Berndt, Kunapipi. A study of an aboriginal religious cult. Melbourne, 1951; S. Chaseling, Julengor, nomades of Arnhem land, London, 1957' W. E. H. Stanner, On aboriginal religion, — "Oceania", vol. XXX, №2, 4; vol. XXXI, №2, 4; vol. XXXII, №2, Sidney, 1959-1961
8
A. W. Howitt, The natives tribes of South-east Australia, pp. 488-508; R. H. Mathews, Ethnological notes of the aboriginal tribes of New South Walles and Victoria, Sidney, 1905, pp. 135-183