Ну а она, перед тем как уйти из становища, сказала своей бабушке:
— Я хочу, чтобы ты знала, что я иду навстречу своей смерти. Скоро я умру. И тогда кровь из моего сердца вылетит — вот отсюда, между лопаток. Ты же должна быстро схватить ее и сунуть в мешок. Ты положишь ее в мешок.
Вот так она предупредила свою бабушку о том, что случится.
И старуха все так и сделала. Братья пронзили копьем свою невестку, но ее кровь вырвалась и полетела к бабушке. А старая женщина схватила ее и сунула в мешок.
Там она росла-росла, пока не стала взрослой женщиной. Сначала выросли два маленьких зуба нижней челюсти. Они стали расти — и появилась вся челюсть целиком, похожая на зубы ребенка. Старая женщина заботилась об этом существе и укрывала его от посторонних глаз. Оно все росло-росло — и вот уже стало ползать. Оно выползало из мешка и ползало вокруг. Старая женщина приходила к девочке и отмывала дочиста маленькое личико на тоненькой шейке. Затем она играла и забавлялась с девочкой, пока не наступало время спать, и та снова забиралась в мешок. Бабушка завязывала мешок, и девочка засыпала там.
Однажды, когда девочка играла, старая женщина сказала:
— Ах дочь моей дочери, смотри-ка, ты весь песок изрыла, пока ползала!
Так она играла с ребенком и нахваливала его и разговаривала с ним, а люди услышали и сказали:
— О! С кем это разговаривает старая женщина?
Но она сказала:
— Да я говорю, что животные изрыли весь песок! Я просто пожаловалась на этих зверей.
Люди ответили:
— Перестань нас дурачить! С кем ты разговаривала?
Но бабушка продолжала держать все в тайне от них, и вот наконец девочка выросла. Она стала совсем взрослой, грудь у нее набухла, и она была очень красива. Она была прекрасна — ведь это была Гцонцемдима!
Она стала взрослой, и вот однажды она сидела и толкла нгхн. Она дробила и растирала ветви нгхн в красный порошок — кобо, кобо, кобо!
А все остальные в это время ушли собирать пищу.
Возвращаясь в становище, они услышали, как кто-то толчет нгхн.
— Эй! Кто это там толчет нгхн? — спрашивали они друг друга. — Кто бы это мог толочь нгхн?
— Вы ошибаетесь, — сказала старуха. — Никто не толчет нгхн, я здесь одна.
Но они сказали:
— Что с тобой такое происходит? Кто эта девушка?
И они побежали вперед и обняли Гцонцемдима. И все они стали с ней здороваться: «О! Моя маленькая племянница, моя тезка, моя сестренка…»
Они приветствовали ее и восхищались ею — все были счастливы, что она опять вместе с ними!
На следующий день они все остались в становище и на другой день тоже.
И так все они там жили.
Муж Гцонцемдима охотился на дукеров. Он убивал дукеров, а она собирала съедобных ящериц, навозных жуков, мышей. Эту пищу она приносила домой, а муж убивал и приносил домой дукеров.
Однажды мать Гцонцемдима взяла с собой внучку — дочку Гцонцемдима, и они отправились выкапывать клубни шон.
Завидев клубни, девочка закричала:
— Бабушка! Иди сюда выкопай этот корень шон!
Бабушка подошла, посмотрела, что там, и сказала:
— Цой-цой-с-а-ка-цой, хви-кви-с-а-ка-хви! Так это здесь охотился вчера мой зять на дукеров — весь песок изрыл своими яйцами!
Девочка сказала:
— Бабушка, а бабушка, зачем ты оскорбляешь моего отца?
— О, что это говорит эта девочка?
И так всю обратную дорогу до становища они не переставали спорить друг с другом.
Когда они добрались туда, отец девочки как раз освежевывал дукера. Он вытащил внутренности и сказал ей:
— Вот, отнеси это своей бабушке!
Но девочка ответила:
— Она оскорбляет моего отца, а он говорит, что я должна отнести ей внутренности дукера!
Бабушка сказала:
— Ты что, с ума сошла?! Когда это я оскорбляла твоего отца? Возьми мясо и пойди повесь его у моей хижины.
Но девочка опять отказалась, и тогда отец молча встал и взял мясо.
— Раз ты не хочешь, я сам отнесу мясо твоей бабушке, — сказал он.
Он поднял мясо, чтобы его подвесить, но прежде завязал его в шкуру. Затем он взял большой топор и тоже засунул его в шкуру. И вот, завернув вместе с мясом в шкуру топор, он отправился к своей теще.
Она уже потянулась было принять от него мясо, но он сказал:
— Когда ты принимаешь подарок, то не должна вот так сидеть. Когда ты берешь подарок, ты должна склонить голову и опустить глаза.
И вот его теща сделала так, как он сказал. А он тут же выхватил топор и, встав над нею, ударил ее сзади прямо по шее.
— Хехх! — вырвался у нее из горла хрип, и она умерла.
Хлынула кровь, целое море крови. Муж Гцонцемдима выволок тело из лужи крови, оттащил его в хижину и положил там.
Пока все это происходило, Гцонцемдима не было дома — она ушла собирать пищу. Так она собирала-собирала и наконец вернулась в становище. Она пошла к своей хижине и вывалила все, что набрала. Затем она отделила одну часть и передала ее дочери.
— Возьми это, — сказала она, — и отдай своей бабушке!
— О-о, — пробормотала девочка. — И что это сегодня все посылают меня с поручениями?
Гцонцемдима сказала:
— Ну-ка, живо! Поднимайся и отнеси это своей бабушке! Кому я говорю?!.. И почему мать до сих пор не развела огня, чтобы приготовить то, что она сама набрала, а потом поесть и лечь спать?
И вот девочка взяла еду и направилась к хижине. Тело бабушки лежало там, где ее зять бросил его.
Удивившись, что мать совсем не слышно, Гцонцемдима пошла посмотреть, в чем дело.
— О-о! Уж не рассказала ли ты отцу что-то такое, из-за чего он убил твою бабушку? Ее кровь хлынула рекой и разлилась тут, возле очага!
Гцонцемдима вернулась к своему очагу. Она села и принялась есть. Очаг очень дымил, и ее глаза слезились. Она заплакала. А когда дым попадал ей в глаза, слезы текли еще сильнее. Муж пристально смотрел на нее.
— Эй! — сказал он. — О чем это ты плачешь?
— С чего это ты взял, что я плачу? Просто у меня слезятся глаза, — ответила она. — Очаг дымит, и у меня слезятся глаза, только и всего. С чего бы мне плакать?
Так они сидели и ели то, что она насобирала. Наконец ее муж кончил есть и отправился спать.
Дождавшись, пока он заснет, Гцонцемдима стала потихоньку вытаскивать одно из его копий. Она хотела перерезать ему горло. Но наконечники копий со звоном ударились друг о друга — гден-гден-гден-гден!
Ее муж услышал шум и проснулся.
— Эй! Кто это звенит моими копьями?
— Ты ошибся, — сказала она. — Сюда идут мои братья, и, видно, это звенят их копья! Они идут навестить меня.
Муж успокоился.
Но Гцонцемдима все думала, как бы ей убить его.
— Коо-оо! — сказала она себе. — А большой нож, тот большой нож, длиной с мою руку? Ну уж от него ему не спастись! Он убил мою мать — неужели после этого я оставлю его в живых?
И она, спрятав большой нож за спиной, незаметно сунула его в огонь. Нож лежал в огне, пока не раскалился.
Ну а муж тем временем опять лег и стал думать о том, что хорошо бы жена легла спать с ним. Он лежал и не спеша думал, как вдруг — р-раз! — Гцонцемдима перерезала ему горло! В те давние времена люди то и дело причиняли друг другу зло.
Затем Гцонцемдима похоронила свою мать.
На следующее утро она собрала кровь своего мужа и спрятала ее у себя в паху с правой стороны. Потом она собрала кровь своей матери и спрятала ее в паху с левой стороны.
Затем она села и стала ждать. Вскоре появились младшие братья ее мужа.
— М-м-м, — сказала она про себя. — Что же мне теперь делать?
Поздоровавшись с братьями, она сказала:
— Ваш старший брат отправился за дукером — таким, как тот, которого он убил вчера. Если ему попадется дукер, он будет гнаться за ним и вернется позже.
Ребенок Гцонцемдима подбежал и крикнул: