Но луна возразила:
— Оставь зайца в покое!
А Тсуе не слушал, он бил зайца. Потом он заговорил с луной и сказал:
— Заяц возражает против того, чтобы подобно нам обоим, умирать и возвращаться снова, а сам оплакивает одного из тех, кто умирает насовсем [50].
Тогда жена зайца сказала:
— Когда мы умираем, мы умираем совсем, потому что от нас плохой дух. Тсуе! Вот ты бил моего мужа дубинкой по голове. Но ведь мой муж не походит на тебя, он совсем другой. Твоя мать — Ку-цна-тсгаасинг и твой отец — Тсе-цну. Мы живем в разных странах, у нас совсем другая страна, и наша мать — другая, наша мать — зайчиха. А у тебя другая мать, и твоя страна тоже другая.
Тсуе услышал и испугался, он лег и заплакал. Он плакал и приговаривал:
— Нет, эта женщина не должна говорить со мной, я боюсь, когда говорит женщина.
И он плакал, плакал, он ослабел и лежал на земле.
А жена зайца взяла палку и стала бить Тсуе. Это была палка-копалка, и жена зайца проткнула заостренным концом палки живот и глаза Тсуе. Она била Тсуе, пока он лежал там без памяти, и все била его, пока он так лежал, а потом она ушла. Она добралась до своей хижины, села там, нагрела воды и пошла, чтобы вылить горячую воду на Тсуе.
А Тсуе закричал, он боялся горячей воды и закричал. И жена зайца сказала Тсуе:
— Тсуе, я убиваю тебя, замолчи!
Но Тсуе все кричал, он сказал:
— Перестань убивать меня, ох!
А жена зайца сказала:
— Сегодня я убью Тсуе!
Тогда луна заговорила с женой зайца, она сказала:
— Оставь Тсуе в покое!
Но жена зайца возразила:
— Но ведь Тсуе бил моего мужа, а я хочу убить Тсуе!
Луна возразила и сказала:
— Оставь Тсуе в покое!
А Тсуе услышал и закричал:
— Оставь меня в живых, и я уйду в страну моего отца!
Жена зайца сказала Тсуе:
— Нет, сегодня ты не уйдешь в страну своего отца. Сегодня я не стану слушать луну, я не боюсь ее, и мы убьем тебя!
А заяц, который лежал там, встал и убил Тсуе.
Но Тсуе не умер насовсем, он умер ненадолго, и он воскрес и засмеялся.
— Ха-ха! Сын Ку-цна-тсгаасинг, сын Тсе-цну не умирает насовсем, у Тсуе большой живот! — сказал он.
А луна подошла и стала бить Тсуе, пока он не заплакал, она била, била, била Тсуе и убила его. И вот Тсуе лежит, Тсуе лежит и лежит, но он не умер насовсем, он сел и засмеялся. Он заговорил, смеясь.
Когда взошло солнце, Тсуе отправился к луне, он вошел в дом луны и сел. А луна заговорила с ним и сказала:
— Тсуе, я убью тебя, уходи лучше, иди в страну своей матери!
А Тсуе закричал и лег на землю, он кричал-кричал и умер. Тогда луна взяла палку и стала бить мертвого Тсуе. А Тсуе лежал-лежал на земле и закричал, он попросил воды.
Луна сказала Тсуе:
— Тсуе, иди в свою страну, проси воды в своей стране.
Но Тсуе возразил:
— Увы, мать, моя страна далеко, увы! Луна, не убивай меня, увы! Луна, не убивай меня, увы!
Луна опять сказала, что Тсуе должен отправляться в свою страну. А Тсуе возразил и сказал:
— Моя страна далеко!
И он сел и стал плакать:
— Когда солнце взойдет, я отправлюсь в свою страну, увы!
Тогда луна встала, взяла нож и направилась к Тсуе. А Тсуе сел, он смотрел на нее и смеялся. «Ха-ха!» — смеялся он.
Тогда луна подошла к нему и сказала:
— Тсуе, убирайся в свою страну!
Но Тсуе возразил и сказал:
— Нет, я не хочу идти в свою страну, я боюсь — ведь моя страна далеко!
Тогда луна схватила Тсуе, а Тсуе засмеялся и сказал:
— Ха-ха, держи! Я лягу, чтобы луна могла убить меня!
И он лег, он смеялся, а луна убила его.
И луна сказала Тсуе:
— Тсуе, я хочу убить тебя, замолчи!
Но Тсуе сказал луне:
— Я не боюсь тебя, я буду говорить, хотя ты и убиваешь меня.
И Тсуе кричал: «Ах, ах, ах!», — а луна убила Тсуе. Потом луна встала, она пошла, села и стала смеяться, смеяться над Тсуе!
Тсуе умер и лежал на земле, но он умер не насовсем, а ненадолго. Он лежал, лежал, лежал, однако он не умер насовсем, и он воскрес, поднялся и сел, смеясь.
Он сказал луне:
— Луна, убей меня!
Но луна отказалась.
— Я боюсь тебя, — сказала она. — Хотя я убиваю тебя, ты не умираешь насовсем, поэтому я боюсь тебя.
Тсуе услышал эти слова, он лег и засмеялся.
Затем луна дала Тсуе воды, и Тсуе вскрикнул, увидев воду, он сел и засмеялся. И луна дала ему еды, он поел.
Он поел, сел и сказал луне:
— Когда взойдет солнце, я отправлюсь в страну моей матери. Дай мне плод чана, я положу его в мешок, в два мешка, дай мне его, чтобы я отнес его в страну моей матери.
Но луна отказала, сказав:
— Я не хочу давать тебе чана!
А Тсуе, услышав это, заплакал, он плакал из-за чана.
Тогда луна взяла стрелу и выстрелила в Тсуе. А Тсуе лежал на земле и кричал, потом он встал и превратился в маленького ребенка, он снова лег и стал плакать.
Луна сказала своей жене:
— Нагрей мне воды, я вылью ее на Тсуе!
А когда жена отказалась, луна стала бить ее и била, пока жена не заплакала. Тогда жена взяла палку и била луну, пока та не завопила.
Затем луна сказала своей жене:
— Я же не убиваю тебя! Говорю тебе, перестань убивать меня, оставь меня в покое!
А женщина возразила:
— Я не убиваю тебя, так как я женщина. Тсуе убьет тебя, Тсуе — мужчина, он убьет тебя, подстрелит тебя, и ты умрешь. Убей Тсуе!
Тогда луна сказала жене:
— Я уже убивала Тсуе, но он не умер, а превратился в другого человека, и я боюсь. Я никогда не видела страну Тсуе! Но Тсуе видел мою страну.
Тогда женщина сказала ему:
— Тсуе не видел твоей большой страны, он видел только твою маленькую страну. Убей Тсуе и отправляйся в свою страну!
Но луна отказалась:
— Я боюсь Тсуе, Тсуе делает дождь, дождь убивает меня, поэтому я боюсь Тсуе, не убивай Тсуе!
Но жена опять сказала:
— Убей Тсуе!
Луна отказалась:
— Я боюсь Тсуе. Ведь мать Тсуе — Вырву Глаза, а отец — Тсе-цну. Я боюсь Тсуе: младший брат Тсуе — Мe-ше-дза, и я боюсь его младшего брата. Я боюсь его отца, я боюсь его мать, и я боюсь самого Тсуе!
Но жена все настаивала:
— Убей Тсуе!
Луна отказалась, она сказала:
— Нет, я боюсь Тсуе — ведь Тсуе умеет многое!
А женщина сказала:
— Убей Тсуе.
— Нет, Тсуе придумает еще что-нибудь и убьет меня. Я боюсь Тсуе!
Тогда женщина сказала:
— Если ты так боишься Тсуе, то как-нибудь я убью тебя!
Услышав это, луна забралась в глубокую нору и заплакала.
А жена луны пришла, села и забросала ее землей. Луна сидела в глубине норы, а жена засыпала ее землей. Луна лежала и кричала:
— Жена моя, не хорони меня, ох! Жена моя, вытащи меня, ох!
И вот луна лежала в глубине норы и кричала, а жена взяла дубинку макоба и направилась к луне. Тогда луна побежала по подземному переходу и добралась до домика, в котором она спала, до своего маленького домика; это был земляной домик.
А жена взяла дубинку, вошла в нору, прошла в глубь норы и схватила луну. Луна укусила жену за большой палец и сломала его. Хлынула кровь, и женщина закричала. Она стала бить луну и поранила ей голову. Луна лежала в глубине норы и кричала. Затем жена встала, схватила луну и вытащила из норы, положила на землю и взяла нож. Она перерезала луне горло, и та умерла.
Встало солнце, а луна не умерла насовсем. Она встала, пошла к дому своей жены и заговорила с ней. Она уже не была большой луной, она была маленькой луной, луной-ребенком. Она села возле огня жены, она боялась своей жены.
— Мать моя, дай еды, дай мне еды! — сказала луна.
А мать дала луне совсем немного, маленький плод чана. Луна не стала есть его, она бросила плод и стала плакать, а мать бранила луну.
Затем мать подняла плод и дала луне, но та отказалась. Тогда мать ударила луну плодом чана по печени, она поранила ей печень, и та умерла.
50
Ср. (текст /кам) № 19: заяц оплакивает свою мать, но все равно возражает против того, чтобы умершие оживали, поскольку они скверно пахнут. Ср. также (текст кунг Ботсваны) № 15: луна в ответ на возражения зайца спрашивает, будет ли он против воскрешения умерших, если умрет сам. Заяц настаивает, так как умершие скверно пахнут.