И вот сестры пришли, наконец, к дому Наяпа-ласточки. Хозяин показал им лежанку: спите здесь, пока из вас вонь не выветрится! К ужину Наяп приволок большущий кукан рыбы, вручил матери, а мать женщинам. С тех пор сестры каждый день ели столько жареной рыбы, сколько душе угодно.
Однажды Наяп велел:
– Вернется мать с огорода выкупайте ее. Но только следите, чтобы вода была не слишком горячей!
Сестры поставили воду греться, а сами начали прибирать в доме. То да се, вода успела закипеть. Пришла свекровь, и невестка, не проверив, годится ли ванна, опустили старушку в чан. Мать Наяпа была сделана из пчелиного воска, поэтому мгновенно растаяла. Впрочем чего там: невестки свекровь специально сварили. Ведь им не нравилось, что та отбирает себе самых жирных и вкусных рыбок. «Теперь, думали они, нам достанется все, что Наяпа наловит!».
Их образ мыслей не удивителен: отношения между невесткой и свекровью и в наши дни редко бывают хорошими. Случается, муж принесет дичь, а жена чуть не плачет, если надо и матери отрезать кусок. Воистину, прежде чем замуж идти, женщины должны хорошенько подумать.
– А где моя мама?– поинтересовался Наяп, вернувшись с рыбалки.
– Еще с поля не пришла.
– Что такое? Она в жизни так не задерживалась!
Наяп побежал, обыскал огород – никого!
– Может, вы убили ее?– догадался он, но жены все отрицали.
Тогда Наяп встал посреди пола и крикнул:
– Мама!
Женщины тщательно собрали весь воск, однако крохотный кусочек завалился под скамейку.
– Шии!– раздалось оттуда.
Наяп стал прислушиваться, нагнулся.
– Вы уморили мою мамочку!– завопил он, сжимая в кулаке кусочек воска.
Наяп бросился к лежанке в углу; занавесился разными тряпками, достал запас воска, хранившийся на полке, и вылепил мать заново. Старуха вышла из-за занавески.
– Твои скверные жены меня губили!– произнесла свекровь, указывая на невесток.
Наяп метнул в них копье, но оно не задело женщин, вонзившись в столб. Сестры бросились к лесу.
– Не вздумайте сюда еще раз прийти!– неслось им вслед.
Женщины опять побрели неизвестно куда и шли, не останавливаясь, до самого жилища человека-белки.
Хозяин их принял любезно. Некоторое время сестры бездельничали, а затем человек-белка отправил их за кукурузой.
– Но не забудьте,– предупредил он.– Сорвите лишь три початка, а сверху положите цветок. Затем поставьте корзины на землю и обойдите поле вокруг. Только потом несите корзины домой.
Белкин огород находился у большого упавшего дерева.
– Что это за участок такой?– удивились сестры, дойдя до полянки.– Тут всего-то три кукурузины. Соберем все, что есть!
Обойдя поле, как им велели, сестры с удивлением уставились на оставленные корзины: кукурузы стало больше, чем было, початки пересыпались через край. По дороге домой кукуруза продолжала вываливаться. Корзины то и дело лопались. Женщины их едва тащили и проклинали белку. Хозяин слышал ругательства и сразу же догадался, что женщины не сделали так, как он их просил.
– Я вашей кукурузы не хочу, можете обезьяне отдать!– обиженно проговорил он.
Обезьяне так обезьяне. За едой обезьяна-ревун корчил смешные рожи, сестры давились от смеха, а человек-белка сидел, насупившись, и прял пряжу. На все предложения присоединиться к трапезе отвечал отказом.
– Как вы меня назвали? Тупой зуб? Вот-вот, я тупой зуб, некрасивый урод, а ревун красивый его и кормите!
Солнце зашло. Хозяин вышел из дома и стал рыться в земле у столбов, на которых держалась крыша жилища.
– Что ты здесь делаешь?– спросили женщины.
– Ищу семена, которые еще дедушка мой посеял!
В действительности человек-белка колдовал. Когда все уснули, он велел столбам шагать прочь. Дом пришел в движение и переместился на другой берег реки, а вокруг лежанки, где спали сестры, выросла густая крапива. Хлынул дождь, но сестры даже не смогли встать – боялись обжечься.
С трудом дождавшись рассвета, женщины принялись думать, во что бы им превратиться.
– В камни?
– Ни в коем случае: люди станут ходить, а мы им мешать вот стыдно-то будет!
– Тогда в большую поросшую лесом равнину!
– Еще чего выдумала! Начнется охота с собаками и люди заблудятся.
– В две реки!
– Которые будет трудно переплыть, люди станут ругать нас!
– В две горы!
– Но ведь на них будет трудно подняться, опять один вред!
Наконец, счастливая мысль: мы персоны не столь уж значительные, превращаться в леса и горы нам неприлично. Лучше стать чем-то таким, что служит для украшения.
– Представляешь, как будет великолепно, когда на празднике отрубленных и сушеных голов-трофеев мужчины станут разрисовывать себе лица красными и черными пятнышками!
– А если черной краской смазать волосы, как они хороши!
Сестры пришли в восторг от своего решения и превращение началось.
Одна сестра вытянулась вверх, раздалась вширь и превратилась в огромное дерево генипу, из плодов которой индейцы делают черную краску. Женщина не ожидала, что станет такой высокой, и даже заплакала.
– Ты лучше встань на колени,– посоветовала она сестре,– а то просто страшно, какая я теперь высоченная!
Сестра послушалась и превратилась в куст ачиоте, из плодов которого делают красную краску.
Вокруг генипы и ачиоте немедленно собрался народ. Паукообразная обезьяна полезла на генипу, а та вымазала ей морду и превратила в животное. Потом человек-белка полез. Его тоже вымазали и спустили вниз. Он пытался что-то сказать, да не мог, белкой стал. Явился Наяп.
И ты здесь теперь? А где ты был раньше, почему довел нас до того, что нам пришлось стать деревьями?
Наяп сделался ласточкой. Потом пришла обезьяна-ревун. И ее раскрасили, превратив в обезьяну. А муж-солнце благословил метаморфозы и говорил:
Пусть отныне все сохраняют свое новое обличье!
Так мужчины превратились в зверей, а две сестры в генипу и ачиоте.
129. Как черно-белый мир стал цветным
Васулумани живет на четвертом небе. С ним были там одни старички, которые вечно мерзнут. Только Васулумани и способен их немного согреть. Васулумани Красный Попугай, такой ослепительно яркий, что на него невозможно смотреть. А если выстрелить в Васулумани, из его продырявленного живота выльются все небесные и земные огни и мир исчезнет в языках пламени. В те времена, когда солнце с луной еще не было, лишь от Красного Попугая исходил единственный в мире свет.