В задней стене горницы был тайный выход на улицу; охранять его Одиссей поручил Эвмею, но, когда Эвмей пошел вооружаться, дверь оставалась без защиты. Это заметил один из женихов, Агелай, и сказал своим товарищам, чтобы они старались достичь этой двери и, выбежав, звали на помощь. Но пастух Мелантий заметил на это, что дверь очень узка, что один человек легко может загородить им дорогу, и обещал проникнуть тайно в горницу и принести оружие. Это ему удалось, и он в несколько раз принес двенадцать щитов, двенадцать шлемов и столько же копий. Одиссей испугался, увидя оружие у женихов, и сказал Телемаху: «Верно, кто-нибудь изменил нам, сын мой, или какая рабыня, или Мелантий». — «О, отец, — отвечал Телемах, — я тому виной, я забыл запереть горницу. Поспеши, Эвмей, туда, запри ее и подсмотри, кто ходит за оружием». Когда Мелантий снова прокрался за оружием и, набрав его, выходил из горницы, Эвмей и Филотий бросились на него, повалили на землю, опутали его ноги и руки, загнув их за спину, и привязали веревкой к столбу. «Спи спокойно, Мелантий, — сказал ему Эвмей, — да не проспи, не забудь завтра пригнать коз к обеду женихам». Кончив с Мелантием, оба поспешили вниз к своему господину и мужественно стали подле него. На пороге было, следовательно, четверо против всей толпы женихов.
В это время в горницу вошла богиня Афина, принявшая образ Ментора. К ней, как к старому другу, обратился Одиссей и сказал: «Ментор, товарищ юности! Вспомни прежнюю дружбу и все, что я для тебя делал, и помоги мне теперь». Женихи с угрозами стали кричать на Ментора, а Агелай сказал ему: «Не слушай его убеждений и не вступай в бой с нами, иначе, уничтожив его и сына, мы умертвим и тебя, и домашних твоих, а добро твое все поделим между собой!» Угроза эта еще больше раздражила богиню. «Сын Лаэрта, — сказала она Одиссею, — куда девалось твое мужество, твоя сила, которые были в тебе, когда ты под Троей губил врагов и разрушал своею хитростью град Приама? Отчего же, возвратясь домой, ты стал так нерешителен в битве? Ободрись! Смотри на меня — и увидишь, как Ментор платит за добро, ему сделанное!» Так говорила богиня Паллада, чтобы ободрить мужество Одиссея и его сына, а сама участия в битве не приняла, но, превратившись в ласточку, вспорхнула и села на потолочную перекладину.