После этого заключено было перемирие, чтобы предать земле тела убитых. Тело Палланта Эней послал к отцу его, престарелому Эвандру. В то время как большинство народа и царь Латин говорили о мире, а немногие — в том числе Турн — противились этому, Эней окружил город своими отрядами. Конница шла со стороны равнины, а пехота, предводимая самим Энеем, шла со стороны гор. Турн устроил засаду на пути Энея, а против конницы послал Камиллу и Мессама. Между конными войсками произошла жаркая схватка. Камилла оказывала чудеса храбрости, но пала пораженная копьем Аррунса. Покровительница ее, богиня Артемида, отомстила за смерть ее, послав на поле битвы нимфу Опис, которая стрелой пронзила грудь Аррунса. Пораженные смертью Камиллы, рутулы обратились в бегство. Когда весть об этом дошла до Турна, он бросил засаду и поспешил со своим войском на помощь бежавшим. Это дало возможность Энею пройти беспрепятственно ущельем и выйти на равнину. Под стенами города произошел бы ужасный бой, если бы наступающая ночь не разделила сражающихся. Оба войска укрепились в окопах.
На следующий день Турн, видя упадок духа латинцев, согласился принять вызов Энея на единоборство, и сделаны были все приготовления к нему, несмотря на то, что царь Латин и царица Амата были против этого. Отмерили место для боя, принесли обычные жертвы и обговорили условия, скрепив их клятвой. Решено было, что если победит Турн, то троянцы переселяются к Эвандру и не вступают в войну с латинцами никогда; если же победит Эней, то получает в супруги Лавинию и оба народа — троянцы и латинцы — вступают в союз, но власть остается пока в руках Латина. Юнона между тем послала сестру Турна, нимфу Ютурну, чтобы она преисполнила сердца юношей рутульских заботой об их царе и побуждала бы их нарушить договор. Вследствие этого рутулы внезапно начали нападать на войско Энея: произошла общая схватка, в которой сам Эней был тяжело ранен стрелой. Он удалился, но тотчас же был исцелен Афродитой и снова вернулся на поле сражения. Ютурна в страхе за жизнь брата вскочила в его колесницу, приняв вид возницы Метиска, и возила брата по тем местам поля сражения, где не было Энея. А он, утомившись искать Турна, взял храбрейших из своего войска и отправился, по совету матери, к городу Лавренту, чтобы истребить его огнем и мечом и тем наказать врагов за нарушение договора. В городе произошло ужасное смятение; одни просили мира, другие бежали к станам, для обороны; там и сям летали стрелы, и некоторые дома и башни, подожженные троянцами, стали загораться. Престарелую царицу, смотревшую с кровли дома своего на битву, охватило дикое отчаяние. Она думала, что Турн, вовлеченный ею в войну, убит и, считая себя виновной в его смерти, решилась умереть. Она разорвала пурпурное свое покрывало и повесилась в своем собственном доме. Весь город огласился криками и стенаниями, когда разнеслась весть о смерти царицы. Турн же, слыша эти крики, видя башню, им самим построенную для защиты города, горящею и, получив известие о происшедшем, не позволил сестре, которую давно уже узнал, удерживать себя далее и поспешил сквозь толпы неприятелей к городу, ища Энея, чтобы положить конец всему единоборством с ним. Скоро герои сошлись. Метнув безуспешно один в другого копья, они бросились яростно с мечами друг на друга. Удары сыпались один за другим, пока, наконец, меч Турна не разлетелся начетверо, ударившись о броню Энея, скованную Гефестом. Турн бежал, делая круги по равнине и натыкаясь то на стены города, то на троянцев. Никто из рутулов не мог подать ему другого меча. Копье же Энея, которое он метнул в Турна, вонзилось в корень дикой маслины, посвященной Фавну. Эней старался его вытащить, желая поразить им врага издали, ибо догнать его не мог, но тщетно. Ютурна в это время в образе Метиска подошла к брату и вручила ему меч; Афродита также не оставила сына без помощи, явилась невидимо и освободила копье из корня маслины. Один с мечом, другой с копьем — оба героя снова мужественно выступили друг против друга. Но участь Турна была решена на Олимпе. Зевс вселил страх и ужас в грудь героя — и не стало прежней его силы. Эней был уже близко; Турн схватился за тяжелый камень, желая им метнуть во врага, но едва в состоянии был поднять его и с трепетным сердцем ожидал взмаха копья противника. Как вихрь просвистело копье Энея, пробило и щит, и панцирь и вонзилось глубоко в бедро врага. Подкосились ноги Турна; он пал на колени и, малодушно простирая руку к победителю, воскликнул: «Заслужил я это. Пощады не прошу — пользуйся своим счастьем! Но если тебя может тронуть горе моего старика-отца, то сжалься над ним и возврати ему меня, если не живого, то труп мой. Я побежден и сдаюсь тебе. Лавиния — твоя. Не простирай далее своего гнева!» Сердце Энея склонилось уже к жалости, но вдруг он увидел на плече Турна перевязь Палланта. Воспоминание о кровавой кончине его любимого друга снова наполнило злобой сердце Энея, и он яростно вонзил меч в грудь врага.