— Но я…
— Эй, малыш, — крикнул Ааз. — Поторопись и залезай на своего глупого дракона! Игра вот-вот начнется!
Я был настолько поглощен разговором с Плохсекиром, что совершенно упустил из виду иную деятельность на поле.
Команды из Та-Хо и Вейгаса отошли к боковым линиям, оставляя на поле по пять игроков. Кошка и жук обрели теперь всадников и расхаживали туда-сюда в нервозном предвкушении сражения.
На середине поля, там, где раньше находился Приз, стоял валлет, одетый в мундир в черно-белую полоску и державший мяч. Слово «мяч» я здесь употребляю весьма вольно. Предмет, который он держал, представлял собой куб из какого-то черного губчатого материала. Квадратный мяч! Еще одна мелкая деталь, о которой Живоглот не счел нужным упомянуть.
Так и не ответив генералу, я повернулся и побежал к Глипу. С чем бы мне ни предстояло столкнуться, я ни в коем случае не желал сталкиваться с этим в пешем строю.
Глава 24
Это состязание надо считать самой глупой затеей, какую я когда-либо видел.
Едва я успел оседлать Глипа, как валлет на середине поля поставил мяч на землю и принялся пятиться к боковой линии.
— Эй, Ааз! — крикнул я. — А что это за тип в полосатом мундире?
— Оставь его в покое, — крикнул в ответ мой наставник. — Он судья.
В принципе я и не собирался нападать на него, но все равно порадовался, узнав, что он не входит в число противников.
Я оказался последним в команде, занявшим свое место. Ааз и Корреш ограждали меня по бокам в качестве Клыков, Гэс находился позади меня, дожидаясь возможности воспользоваться своим преимуществом повышенной мобильности в качестве Перехватчика, а Плохсекир занял место в воротах в качестве Замка. Нам казалось, мы были в полной боевой готовности.
— Эй, малыш! — окликнул меня Ааз. — Где твой посошок?
Я настолько ушел в свои мысли, что его словам потребовалась целая минута, чтобы дойти до меня. И тут я перепугался. На мгновение мне показалось, будто я оставил свой посох на Пенте. Затем я заметил его лежащим в траве на месте нашего появления. Мановение мысли, и он прилетел ко мне в руку.
— Вот он, Ааз! — помахал я.
— Ну, держись за него и помни…
Пронзительный свисток прервал наш не слишком конфиденциальный разговор, и мы переключили свое внимание на центр поля. Кошка и жук с седоками бросились к мячу с максимальной для каждого из них скоростью, а остальные игроки обеих команд мчались следом за ними.
Игра уже пошла, а мы по-прежнему стояли, разинув рты.
Как обычно, Ааз опомнился первым.
— Ну что стоишь?! — крикнул он. — Давай достань мяч.
— Но я…
— ГЛИП!
Я собирался сказать Аазу, что кошка-то уже почти добралась до мяча. Понимая, что мне никак не поспеть туда первым, я счел, что нам следует отступить и уплотнить свою оборону. Мой зверек, однако, полагал иначе.
То ли он откликнулся на команду Ааза «достань мяч» (что крайне маловероятно), то ли ему просто не терпелось встретиться с какими-то новыми товарищами по играм (что очень даже вероятно), но итог получился таким. Он скакнул вперед, оборвав меня на середине фразы, и взял курс на столкновение с кошкой.
Толпе это очень понравилось.
Что же до меня, то я испытывал куда меньший энтузиазм. Сидевший на кошке Всадник уже завладел мячом, однако вместе со своим скакуном удерживал позицию в центре поля, вместо того чтобы сразу же наступать к нашим воротам. Делал он это, надо полагать, с целью дать своим товарищам по команде время догнать его, чтобы обеспечить какое-то прикрытие. Это означало, что он не собирается вторгаться к нам в одиночку.
Мне это показалось очень умной стратегией. Я желал бы следовать ей самому. Однако энтузиазм Глипа ставил меня в положение, которого я надеялся избежать любой ценой: мне предстояло встретиться с объединенными силами обеих неприятельских команд, не имея рядом никого из поддержки. В первый раз с тех пор, как наши противники вышли на поле, я перестал думать о том, как бы дожить до конца игры. Теперь я беспокоился о том, как бы дожить до конца первого периода!
Мои надежды на миг оживились, когда я сообразил, что мы доберемся до кошки и ее Всадника намного раньше их товарищей по команде. И когда мой противник размотал свое оружие, все надежды тут же увяли.
У меня в руках был посох, а у него — кнут… длинный кнут. Эта штука была длиною чуть ли не в двадцать футов. Нет, я не преувеличиваю. Длину кнута я представил себе совершенно отчетливо, когда Всадник направил его змеиным броском к моей голове.
53
(*) Говард Коселл — американский спортивный теле- и радиоведущий. Отличался необычной манерой ведения репортажей и резкими высказываниями на острые темы.