Нуждаясь в любой помощи, какую только можно было заполучить, я приказал Плохсекиру послать одного из своих ратников за Большим Джули. С минимальными трудностями мы доставили его контрабандой во дворец, и наша группа устроила военный совет. По рекомендации Плохсекира я сразу же сбросил личину и ввел нашего гостя в курс событий.
— Сожалею, — сказал Джули, открывая совещание, — но я не вижу, чем могу вам помочь. Понимаете, что я имею в виду?
— Восхитительно. Вот вам и совет опытного Большого Джули.
— Я хотел бы помочь, — пояснил он. — Вы поступили очень хорошо со мной и моими ребятами. Но я когда-то работал на Синдикат, понимаете? Я знаю, что это такое. Коль они напали на твой след, то уже никогда не отцепятся. Я уже пытался вам это объяснить.
— Ну, не вижу, в чем тут проблема, — прогромыхал генерал Плохсекир. — Их же только трое, и главный их представитель — типичная штабная крыса. И заставить их держать язык за зубами не составит никакого труда.
Большой Джули покачал головой.
— Ты хороший мужик, Хью, но ты не понимаешь, с чем имеешь дело. Если исчезнет разведгруппа Синдиката, то Большие Парни поймут, что попали в точку, и приведут в действие систему. Устранение представителей Синдиката его не остановит… оно его даже не задержит. Оно сможет только ускорить процесс.
Прежде чем Плохсекир получил возможность ответить, я опередил его несколькими собственными вопросами.
— Минуточку, Большой Джули. Когда мы впервые встретились, ты командовал самой большой армией, какую когда-либо видел этот мир, верно?
— Совершенно верно, — кивнул он. — Пока мы не встретили вас, мы катили вперед весьма неплохо…
— …а мы просто дали вам шанс исчезнуть как солдатам и выйти в отставку гражданами Поссилтума. Тебя и твоих ребят ни разу не победили в бою.
— Мы — самые лучшие, — гордо подтвердил Джули. — Всякий, кто с нами свяжется, выйдет из битвы окровавленным обрубком — понимаете, что я имею в виду?
— Почему же тогда вы все так боитесь Синдиката? Если они что-нибудь попробуют затеять, почему бы тебе и твоим ребятам просто не соединиться с армией генерала Плохсекира и не преподать им урок хороших манер?
Бывший командир испустил глубокий вздох.
— Они так не работают, — растолковал он. — Если бы они отправились сюда в поход, словно армия, то, разумеется, мы бы выгнали их взашей. Но они не пойдут войной. Они будут засылать по нескольку громил, и те будут у нас вести себя примерно, поэтому их будет не за что арестовывать. Однако, когда их здесь накопится достаточно, они начнут наезжать на ваших граждан. По мелочи, но неприятно. Если кто-то вам пожалуется, то этот кто-то отправится на тот свет вместе с большей частью своей семьи. И очень скоро все ваши граждане будут бояться Синдиката больше, чем вас. Никто не жалуется, никто не выступает в суде свидетелем. Когда такое происходит, считайте — у вас больше нет королевства. Всем заправляет Синдикат, а вы умираете с голоду. Подобное вторжение невозможно побороть с помощью армии. Его вообще невозможно побороть.
Некоторое время мы все сидели, храня неловкое молчание, избегая взглядов друг друга и ломая головы в поисках решения.
— Я вот чего не понимаю, — проговорил Плохсекир, — если описанная тобой система так эффективна и так неудержима, то зачем они вообще взяли на себя труд сколотить армию?
— Мне действительно очень неприятно признаваться в этом, — поморщился Большой Джули. — Но мы были экспериментом. Каким-то скупердяям в Синдикате взбрело в голову, что хоть армия и дороже, но, экономя время на быстром захвате, можно компенсировать дополнительные расходы. По правде говоря, я считаю, их эксперимент полностью провалился.
Это сбило меня с толку.
— Ты хочешь сказать, что твоя армия была неэффективной?
— До определенного момента — нет. Но после нас стало слишком много. Держать армию в поле — дело дорогостоящее, и под конец недельное содержание моих ребят стоило больше полученных нами контрибуций с покоренных королевств. Я думаю, в Синдикате готовились постепенно демобилизовать нас… вот потому-то они так долго и не искали свою армию.
Я поспешно покачал головой.
— На этом последнем витке ты оторвался от меня, Большой Джули. Так почему они задержались с розыском?
— Из-за денег, — твердо ответил он. — Ничто, скажу я вам, не заставит Больших Парней так быстро навострить уши и сделать стойку, как звонкая монета. Я хочу сказать, когда дело доходит до денежных мотивов, они могут хоть учебник написать на эту тему.
— Это напоминает Гримбла, — пробормотал себе под нос Плохсекир. — Неужели никто больше ничего не делает просто из старой доброй мести?