И, очевидно, выломать ее пытались… изнутри!
Как и стоило ожидать, в комнате никого не оказалось.
Руководствуясь инстинктом, я быстро, но бесшумно — без обуви мои шаги были очень легкими — поспешил обратно в свою комнату. Подойдя к двери, я заметил, что в темноте передо мной что-то движется. Что-то ползло из бокового коридора, подкрадываясь все ближе и ближе.
В приступе паники я метнулся вперед и, никуда конкретно не метя, своим клинком стал полосовать темноту. Мой стиснутый до боли кулак ударился о чью-то голову, а потом чье-то тело шумно осело на пол. Еще одну искру высек я из огнива — оказалось, у моих ног в глубоком беспамятстве лежал человек… и это был сам де Монтур.
Я запалил настенный факел как раз к тому моменту, как он открыл глаза и встал предо мной на нетвердых ногах.
— Вы! — воскликнул я, сам едва понимая, что говорю. — Так это вы!..
Он лишь кивнул.
— Вы убили фон Шиллера?
— Увы… это был я.
Я отпрянул назад; от страха едва получалось дышать.
— Послушайте… — Он поднял руку. — Возьмите свою рапиру и пронзите мне сердце. Я уверен, никто не станет наказывать вас за это.
— Ну нет, я так не могу!
— Тогда вам следует сейчас действовать очень быстро. Вернитесь в свою комнату, как можно крепче заприте дверь. Поторопитесь! Он вернется!
— Кто это — он? — Я протянул ему руку. — Если он опасен, то и вам необходимо пойти со мной. Я не могу подвергать вас…
— Ни в коем случае! — де Монтур находился в полном отчаянии; мою руку он оттолкнул. — Поторопитесь! Мне удалось на время сбросить его, но он вот-вот вернется вновь. — Тихим шепотом, полным неподдельного ужаса, де Монтур добавил: — Да он ведь… он ведь вылезет прямо сейчас!
И тут на меня взаправду нахлынуло предчувствие чего-то потустороннего, чуждого людской природе — совершенно инакового, насылающего дикий, панический страх.
Де Монтур стоял передо мной на негнущихся ногах, с отведенными назад руками и сжатыми кулаками. Под его кожей проступили сильно напряженные мышцы, глаза вдруг расширились и зрачки стали ýже, а на лбу выступили жилы, как при больших физических нагрузках.
Оглянувшись, я, к своему ужасу, понял, что бесформенное, безымянное нечто, словно бы из ниоткуда возникшее, приняло смутную форму! Тенью оно двигалось к де Монтуру — и, когда их уже ничто не разделяло, слилось с ним, стало единым целым с этим мужчиной!
Де Монтур пошатнулся и сделал глубокий вдох. Затем он повернулся ко мне — о, молю Бога, чтобы мне больше никогда не пришлось смотреть в такую рожу, как эта!
Отвратительный, насквозь звериный лик предстал моим глазам. Его очи полыхали угрюмой решимостью, в пасти сверкали — нет, не человеческие зубы: заостренные клыки хищного животного!
Молча это существо — я просто не могу называть его человеком — подкралось ко мне. Его плавные движения напомнили мне волчьи. От страха у меня перехватило дыхание. В тот момент, когда зверь бросился на меня, я отпрыгнул назад, к проему двери, и захлопнул ее, закрыв на замок. Всем весом своего тела я налег на преграду, в то время как ужасное существо снова и снова с рычанием кидалось на нее.
Наконец натиск ослаб, и я услышал, как чудовище осторожно двинулось по коридору прочь. Слабый и измученный, я сел, подождал и прислушался. Через открытое окно дул легкий ветерок, а вместе с ним приходили и все ароматы Африки — и восхитительно пряные, и отвратительные. Со стороны туземной деревни доносилась музыка барабанов. Чуть выше по реке, глубже в чаще, ей отвечали другие барабаны. Вдруг джунгли огласил долгий, высокий вой волка. Он звучал ужасно неуместно здесь и поверг мою душу в смятение.
На рассвете до смерти перепуганные жители деревни рассказали о молодом туземце, которого ночной нападавший чуть не разорвал на куски. Бедняге удалось спастись только благодаря слепой удаче. Я немедленно отправился на розыски де Монтура.
По дороге к нему я встретил дона Винсенте. Он был расстроен и полон гнева.
— В замке творится какая-то дьявольщина последнее время, — пожаловался он. — Этой ночью — я больше никому об этом не рассказывал! — кто-то подскочил сзади к одному из охранников, сорвал с его плеч кирасу и согнал со сторожевой башни. Кроме того, вчера кто-то запер де Монтура в его комнате — ему пришлось выломать дверь, чтобы выйти. — Дон побрел дальше, бормоча что-то себе под нос, а я продолжил свой путь вниз по лестнице, более растерянный, чем когда-либо.