– Нет, спасибо. Думаю, я помещусь в кошелек Ааза.
– Прекрасно, – сказал я. – Тогда уходим отсюда, согласны? – Я открыл свой бумажник и вытащил из него квиток сборщика налогов.
– Не вздумай трогать меня этим, – в ужасе пискнула Дзынь-Хуа. – У меня аллергия на пластик.
– У тебя аллергия? – недоверчиво спросил я.
– Когда меня создавали, никакого пластика еще не было. Как и некоторых других современных материалов. Вот почему мне было так хорошо здесь, в этой скромной обители.
– Как скажешь, – сказал я, бросая квиток в бочку для мусора рядом с зоной приготовления пищи. – Все готовы?
В здание миссии вбежал оборванный жабчик и рухнул к ногам Хайлиды:
– Люди Маджаранараны возвращаются!
Вооруженные тритоны галопом ворвались на неряшливую площадь.
– Сегодня их еще больше, – сказала Тананда, глядя через мое плечо. Она держала сумку Келсы и футляр с Буирни. – Нам нужно убираться отсюда, и как можно скорее. Калипса, поспеши!
– Эй, ты! – крикнул Хорункус, заметив меня в дверях. – Стой! Ни с места!
Я забежал обратно в здание миссии и оглянулся по сторонам в поисках Калипсы. Она была там, но уже обзавелась десятком новых друзей. Часть людей сборщика налогов проникли сквозь проломы в стене. Опустив копья, они окружили Калипсу. Другая компания окружила Хайлиду и ее прихожан. Парочка закованных в латы жаб подошла и схватила Тананду за локти.
Хорункус спрыгнул со своего коня и с важным видом подошел ко мне. Я сунул кошелек за пояс, чтобы замаскировать его.
– Молчите. Не открывайте рта, – предупредил я их, надеясь, что люди Маджаранараны не заметили говорящую барабанную установку или летающий свет. – Говорить буду я. – Я одарил капитана своей самой учтивой улыбкой. – Давненько не виделись! Чем мы можем быть вас полезны, джентльмены?
Блондинистый чиновник в парике надулся.
– Я пришел собрать налоги. Гости должны платить больше сборов. Гораздо больше.
Я почти достиг предела эмоционального диапазона, с которым мог совладать, почти стыдясь собственной жадности перед лицом бескорыстия местной Матери Терезы и того, как Золотой Клад вечно тыкал меня носом в мои недостатки, – и это в придачу к тому, что я уже почти опустошил карманы ради этого гада. Стиснув зубы, я наклонился к нему.
– Забудь, – процедил я. – Я уже заплатил тебе выше крыши.
– Тогда мы начинаем конфисковывать вещи, – он посмотрел на сокровища в наших руках. – Пожалуй, я начну с этой флейты.
– Вот как? – спросил я. – Конфискуй вот это!
Я отступил и врезал ему в челюсть. Хорункус отлетел, но привел с собой внушительное подкрепление. Я еще не успел опустить кулак, как мне на спину навалились пятеро дюжих жабов, не столько тяжелых, сколько громоздких. Я согнул колени и перебросил двоих через голову. Они со стуком приземлились на спины. Осталось трое. Два, а то и все три десятка членов паствы Хайлиды подскочили к ним и принялись лупасить упавших чашами, камнями, всем, что попадалось под руку.
– Пожалуйста! – закричала крошечная настоятельница, взятая в кольцо примерно полудюжиной тритонов, которых, в свою очередь, окружило еще большее количество прихожан, пытавшихся освободить Хайлиду. – Насилие ничего не решает!
– Какая удобная экономия времени, сестра! – крикнул я.
И тут же резко крутанулся. Два жаба в страхе отпрянули. Остальных троих я швырнул об стену. Половина штукатурки рухнула им на головы. Один из них попытался ударить меня по голове. Я схватил его за лапу и выкрутил ее. В следующий миг он уже взлетел в воздух.
ПЛЮХ!
Стражник приземлился в котелок с кипящим рагу.
– Ааа! – крикнул он, всплывая на поверхность. Затем выпрыгнул из котла и выбежал в дверь.
– Напрасная трата хорошей еды, – прокомментировал я. Тананда была вовлечена в перетягивание каната. Две кучки стражников-жаб пытались стянуть с ее плеч сумки. Тананда была растянута между ними, словно пленница, которую собираются разорвать пополам дикие лошади. Барабанщик и осветитель Буирни вовсю брыкались и били солдат, пытавшихся украсть их босса. Сам Файф визжал от страха.
– Не позволяйте им трогать меня! Грабители! Помогите!
– Помогите! – крикнула Келса. – У этих зверей плохая карма!
Схватив миску, я швырнул ею и попал в лицо первому стражнику со стороны Буирни. Тот рухнул, как упавший на землю камень. С лицами, по которым я понял, что последующие их действия будут противоречить здравому смыслу, еще дюжина солдат опустила копья и ринулась на меня.
– Что у тебя есть такое, что им не нравится? – спросил я Асти.
– Я едва оправилась после кормежки пяти тысяч! – запротестовала Чаша.