Она часто бывала беременной и с помощью различных настоек вызывала у себя выкидыши. Ее здоровье от этого сильно пострадало, и, выйдя замуж, Феодора уже не могла родить, а затем женские болезни стали причиной ее ранней смерти.
Репутация ее в то время была ужасна, и «когда кому-либо из более благопристойных людей случалось встретить ее на рынке, они отворачивались и поспешно удалялись от нее, чтобы не коснуться одежд этой женщины и таким образом не замарать себя этой нечистью».
Кроме сестер, она ни с кем не поддерживала дружеских отношений, относясь к выступавшим вместе с ней актрисам «как лютейший скорпион». Она безжалостно высмеивала конкуренток, стремясь их всячески унизить.
Врагов у нее было много, и многие желали ей зла. Нанятая для услаждения архонта города Тира, она чем-то ему не угодила (возможно, оказалась чересчур остроумной) и была изгнана из его дома, а после и из театра. Из-за этого она оказалась на самом дне, испытывая недостаток в самом необходимом. Прокопий сообщает, что гетера была вынуждена торговать своим телом прямо на улице. Для большинства ее коллег это стало бы крахом, ямой, из которой уже не выбраться. Но не такой была Феодора!
Она оставила Константинополь и отправилась в Александрию — город, знаменитый своими гетерами, до тонкостей изучившими искусство любви. Там Феодора научилась многому, в том числе — разнообразным косметическим ухищрениям, позволившим ей надолго сохранить красоту.
Прокопий Кесарийский:
«За телом своим она ухаживала больше, чем требовалось, но меньше, чем она желала. Ранее раннего она отправлялась в бани и очень поздно удалялась оттуда. Завершив омовение, она направлялась завтракать, позавтракав, отдыхала. За завтраком и обедом она отведывала всякой еды и питья, сон же у нее всегда был очень продолжительным, днем до сумерек, ночью — до восхода солнца».
Искусство косметики в то время было весьма развито. Женщины использовали всевозможные помады, румяна, подводили глаза, чернили ресницы. Их грим был вычурным и ярким, даже гротескным, но все же производил нужное впечатление.
Вот как описывает романист XIX века туалет александрийской гетеры:
«Краски для лица и тела самых разнообразнейших оттенков лежали в небольшом ларчике розового дерева, который привезли с острова Диоскорид. Рабыня окунула кисточку из верблюжьей шерсти в черную краску и подчеркнула изгиб ока, чтобы оттенить синеву глаз. На веки она положила голубые тени; два ярко-красных треугольника легли на скулы. Для того чтобы краска не размазывалась от поцелуев или слез, нужно было натереть лицо и грудь нежной мазью из воска и масла; затем Джала взяла мягкое перышко, обмакнула его в свинцовые белила и провела белые линии вдоль рук и на шее Кризи; обвела контуры губ и подкрасила кончики грудей; пальцы рабыни, которые только что нанесли на щеки румяна, обозначили на боках по три глубокие складки, а на ягодицах — две игривые ямочки. Затем окрашенным кожаным тампоном она провела по локтям Кризи и подновила цвет ногтей. Туалет был окончен».
В Александрии Феодора познакомилась с новыми для себя людьми — христианами-монофизитами. Это богословская доктрина, согласно которой в Иисусе Христе признается только одна-единственная природа — божественная. Вряд ли гетера испытывала интерес к теологии, но эти люди сумели ее заинтересовать и привлечь на свою сторону, возможно потому, что их мораль и нравы сильно отличались от принятых в Константинополе.
Незадолго до этого в Византии сменилась династия: восьмидесятилетний император Анастасий умер в 518 году, не оставив прямого наследника. Начались выборы нового властителя: во дворце собрались высшие чиновники и патриарх, а на Ипподроме — демы, то есть народ.
Сначала императором назвали одного из офицеров, некоего Иоанна, впоследствии ставшего епископом Гераклеи, и подняли его на щит. Однако венеты не поддержали его, выдвинув свою кандидатуру. Другие фракции предложили своих людей.
Наконец сенаторы согласились на кандидатуру Юстина, дядю Юстиниана. Но были и несогласные: новоизбранному императору даже разбили губу в драке. Однако решение сената было поддержано армией, и демам пришлось смириться. Юстин вышел на Ипподром, «синие» и «зеленые» приветствовали его. Новому императору были вручены знаки царской власти: пурпурные одежды и золотая цепь. Патриарх возложил на его голову корону.
Прокопий Кесарийский пишет, что Юстин не сделал для страны ничего хорошего и ничего плохого, оставаясь и на троне крестьянским мужиком. Он до конца жизни был неграмотным и для подписи указов прибегал к хитрости: обводил буквы по специальному трафарету. Фактически Юстин совершенно не занимался управлением страной, предоставив власть своим чиновникам.