Совсем неспроста в этой среде зародился новейший миф о том, будто «Россия разгромлена в холодной войне» . Так и хочется спросить: с кем вы, мастера культуры? Откуда у вас эта песня? Считать, что Россия потерпела поражение, могут только люди, прочно связывающие себя с коммунизмом. Да, тт. Ленин, Сталин, Троцкий, Дзержинский, Ежов, Берия, Хрущев, Брежнев, Андропов и примкнувший к ним Шепилов, действительно, потерпели поражение. Но не Россия.
Россия в холодной войне, хочу напомнить, вообще не участвовала ни минуты. В этой войне разгромлены коммунизм, несвобода, Политбюро, железный занавес, гонка вооружений, соцсоревнование, соцреализм, Главлит, Агитпроп, «единство партии и народа» , «ленинский университет миллионов» , номенклатура, «братская помощь» злодейским режимам, борьба с религией, убийственная «мелиорация» земель, поворот северных рек, полная инфантилизация общества, шутовские выборы, кукольный «Верховный совет» , «пролетарский интернационализм» , спецраспределители, стукачи, кумачи, парткомы, месячники борьбы, ленинские комнаты, пятые пункты, 101-е километры, погранзоны, радиоглушилки, характеристики «от треугольника» , «есть мнение» , «под мудрым руководством» , повальная стандартизация жизни, нечеловеческая тоска (вы не забыли, что буквы СССР означали Страна Смертельной Скуки Ради?), дефициты, «доставание» вещей и продуктов, очереди, «не больше килограмма в одни руки» , невозможность видеть мир, разлитая в воздухе фальшь, унижающая демагогия, официозная культура, осторожность в разговорах, тотальное убожество, ежедневная порция стыда, неостановимый идеологический долбёж, шизофреническое двоемыслие, фига в кармане, партсобрания и все прочее, что составляло черный ужас и идиотизм подсоветской жизни. Все это было бесконечно враждебно самой душе и сути России, так что главной победившей стороной в войне, затеянной когда-то коммунистическим СССР, стала как раз Россия.
Согласен с Мариэттой Чудаковой (Грани, № 182, 1996), определившей позицию наших демократических СМИ как «социально-комфортную, гиперкритическую, обеспеченную традиционно престижным статусом «властителей дум» и амбициями «четвертой власти»» , не сумевшую сочетать «традиционно культивируемый критицизм с социальной ответственностью и рациональным политическим поведением» . В свое оправдание, продолжает М.Чудакова, «многие любят повторять, что «ничего не изменилось» ,[59] — самогипноз помогает им, активно пользуясь свободой слова и печати, обходиться без всяких конструктивных идей» . Болезнь на диво упорна. «Обличения и насмешки сыпались на президента и правительство (независимо от состава) все пять лет, приутихнув месяца за 2–3 до летних выборов (когда Зюганов стоял уже на пороге Кремля), с тем, чтобы возобновиться после них» .[60]
Второй грех наших СМИ, за который им не оправдаться никогда, таков. Сотни тысяч, а может быть и миллионы супружеских пар в России не родили еще одного ребенка не потому, что не могли себе это позволить или не хотели, а потому, что каждый день на них обрушивались пророчества близких катастроф, неминуемых социальных взрывов, русского бунта (совершенно верно, «бессмысленного и беспощадного» — чем хуже наш журналист знает родную словесность, тем тверже он помнит полдюжины основополагающих, на его вкус, цитат, путая только их авторов).
Наши СМИ не пожалели сил, чтобы замедлить хозяйственное развитие страны — в этом их третий великий грех. Они отвадили множество потенциальных инвесторов, бесконечно преувеличивая слухи о тотальной криминализации российской жизни, ненадежности ситуации, неизбежном «откате реформ» , близкой смене курса, нестойкости правительства, всеобщей продажности властей всех уровней. Они — будем надеяться, по бескорыстному недомыслию — подыгрывали конкурентам российских предприятий, распугивая клиентуру последних. К примеру, фильм Говорухина о кражах из контейнеров (чего на самом деле в России меньше, чем в среднем по миру) послужил зарубежным морским перевозчикам отличной антирекламой Транссиба, а это, как мне сказали в МПС, стоило нашей казне немалой части тех миллиардов, которые ей приносил контейнерный поток Находка-Европа. Бесконечным враньем о русской мафии, якобы раскинувшей щупальца по всму глобусу, о «грязных деньгах» из России[61] они вредят отечественному бизнесу за рубежом, вредят каждому из нас, когда мы посещаем заграницу либо собираемся это сделать.
Наконец, склонность наших СМИ в трудные для страны дни к истерикам представляет уже просто общественную опасность. Так было между 15 и 22 мая 1998, когда «рельсовая война» (напомню, бастующие шахтеры перекрыли Транссиб и Ростовскую железную дорогу) совпала с финансовым кризисом, большой студенческой демонстрацией в Москве и другими достаточно серьезными событиями. К тому же незримо присутствовала еще одна угроза. «Во имя спасения десятков тысяч людей, — рассказал позже министр путей сообщения Н.Аксененко, — я вынужден был бы дать указание двинуть поезда на бастующих. Скопление опасных грузов, чреватых техногенными катастрофами, было близким к беде. Мы бы сделали все, чтобы освободить пути» .
Как же ведут себя в эти дни (да и в дальнейшем) наши СМИ? Дм. Юрьев в «Русской мысли» (28.5.98) блестяще описал, как они включали механизмы раскачки общественного сознания и как эта раскачка входила в разрушительный самовозбуждающийся режим. Журналисты как по команде «заговорили о ситуации в России в целом и о перспективах российских финансов в частности… в терминах катастрофы, краха, провала, преддверия гражданской войны» , стали рисовать, забыв о чувстве реальности, «чудовищный образ гибнущей нации» . В этом занятии они слились в «единый общероссийский экзальтированный хор» , вошли в «какой-то мазохистский раж: пусть будет еще хуже — и за это мы возненавидим власть еще больше!» Они подталкивали свою аудиторию к мысли, что «любые действия в отношении этой власти оправданы, любые ее действия по самозащите или хотя бы по защите общественного порядка — недопустимы и аморальны» .[62] Не забудем, добавлю от себя, и про взвинченную красную Думу.
В мае 1998-го обошлось, но три месяца спустя, в конце августа позорная истерика СМИ еще ближе подвела страну к неуправляемому развитию событий. Все лето они воевали с правительством, которое воевало с кризисом, неустанно дергали финансовый рынок, держателей бумаг, инвесторов и, наконец, честного обывателя нестихающими воплями о скорой девальвации, чем, естественно, подталкивали именно такое развитие событий. Нынче они надеются, что это сойдет за выдающуюся проницательность. Не хочется напоминать, как поступали с паникерами в военное время — слишком уж это грустное воспоминание. К счастью, на дворе все еще мир, так что нашим сеятелям паники и подстрекателям смуты опасаться нечего — до тех пор пока (и если) они этот мир не опрокинут.
СТАРЧЕСКОЕ БРЮЗЖАНИЕ МОЛОДЫХ
Говорят, мы переживаем кризис. Есть соблазн принять это утверждение в качестве медицинского образа — ведь кризис есть перелом болезни к выздоровлению. И соблазн добавить, что коммунистическая короста будет сходить долго, не надо только ее сдирать. И вспомнить, что государства выходят из кризисов с возросшей сопротивляемостью, обновленными и гибкими.
Но куда точнее будет сравнить нашу сегодняшнюю жизнь с капитальным ремонтом дома без отселения жильцов. Никто из занятых этим ремонтом никогда подобных работ не производил — не было прецедентов. Работа трудная и даже опасная, а кроме того надо считаться с гневом тех жильцов, кто предпочли бы и дальше жить в своих ужасных засаленных комнатах, лишь бы не терпеть ужасы ремонта.
60
Чудакова, Мариэтта. "Осенние споры о войне и мире, а также некоторые идейные перспективы" . Грани. 1996, № 182.
61
Цифры, которые при этом называются, запредельны. Эксперт Ассоциации российских банков Л.Макаревич уверяет в "Финансовых известиях" (16.6.98), что