Выбрать главу

ИХ ТЕЛА, НАШИ ТРЕВОГИ

Есть нечто тревожащее в созданиях, чьи тела состоят из человеческих и нечеловеческих половин. Независимо от того, в пресных или соленых водах обитают эти существа, они ставят перед нами вопрос о том, что значит быть человеком и что находится за пределами нашего антропоцентричного мира. С точки зрения физического строения эти существа одновременно и похожи, и непохожи на нас. Они спят, едят и дышат в тех средах, которые людям практически недоступны, хотя могут поселиться и среди людей, избавившись от своей нечеловеческой части тела или скрывая ее. Границей между их миром и миром нашим служат берега водоемов, где мы можем столкнуться с этими существами, или корабли, на которых мы бороздим их водное царство. Мы, люди, плохо ориентируемся в этих «между» и «среди» — пограничные состояния вызывают у нас тревогу. Мы любим наш хорошо организованный мир, предпочитаем устоявшийся порядок вещей и четко прописанную классификацию всего живого. Да, и еще мы любим контролировать наш мир. И все же нас странно манят те, другие существа, так напоминающие наше отражение. Мы можем прикоснуться к такому существу рукой, но постичь его разумом мы не в силах.

Водные существа настолько притягательны для нас, что даже мысль о них вызывает беспокойство. Однако еще больше тревожит нас соблазнительный образ русалки. Во многих историях именно эта соблазнительность становится причиной того, что люди полностью теряют контроль над собой и собственной жизнью. Объятия водного духа часто оказываются смертельными. Утащит ли нас русалка на глубину и утопит там или подарит новую жизнь? Если каким-то чудом мы выживем в подводном царстве, станем ли мы пленниками русалок или их друзьями? А если русалка или морская дева выйдет замуж за человека, будет ли этот союз долговечным или их непохожесть быстро приведет к взаимному отчуждению?

Двой­ственное отношение к русалкам и прочим водным духам мы готовы перенести и на их тела, которые, как правило, выглядят привлекательно, но иногда могут быть пугающими. Пожалуй, наиболее сильное впечатление производит составленное из двух частей тело русалки — это получеловек-полурыба, ее формы очень женственные, но непривычные нашему глазу. Описание нижней, рыбьей, части тела обитателей вод носит весьма обобщенный характер, хотя здесь имеются интересные исключения. В Океании рассказывают о морских обитателях с нижней частью тела как у морского дельфина; в легендах Амазонии встречаются существа с половиной тела пресноводного дельфина, дюгоня или ламантина. Прочие морские жители или водные духи могут быть полупресмыкающимися — частично драконами или водяными змеями. Гибридное строение в некоторых случаях является признаком сверхчеловеческих, божественных сил, как у мифического Оаннеса, или становится свидетельством их отсутствия, как в мистификации «Русалка Фиджи».

Независимо от того, заключено ли в этих гибридных созданиях священное или звериное начало, полулюди-полузмеи и полулюди-полурыбы неизменно оказываются чудовищами, поскольку их среда обитания — вода, источник жизни и таинственная стихия, в которой люди научились передвигаться, но жить в которой им не дано. Мы говорим «чудовище, монстр», помня, что это слово восходит к латинскому monstrum, которое означает «знамение» или «страшное существо» и внушает ужас и благоговение. Согласно представлениям современной культурной теории, «как конструкт и проекция монстр существует только в прочтении, по своему происхождению monstrum означает “то, что выявляет, предостерегает”»4. Таким образом, двуединые морские создания служат предостережением для людей, своего рода запрещающим знаком — «не переступать границы», — и одновременно становятся искушением переступить их.

Эти предупреждающие и завлекающие знаки появляются в виде бесчисленных комбинаций гендерных, половых, расовых, видовых, онтологических и духовных различий. Например, уничижительное определение мифических сирен как истинных «блудниц, талантливых в игре на музыкальных инструментах и сладком пении», которые «губят любого, кто проплывает мимо», имело широкое хождение в античной Греции и Древнем Риме5; в Британии в эпоху раннего Нового времени «русалками» называли проституток6, и это также свидетельствует в пользу того, что женщины, преступившие границы гендерной нормы, рисковали быть причисленными к чудовищам. И наоборот, способность устоять перед искусительной властью сирен считалась признаком мужества и героизма — вспомните Одиссея. Рассказы о русалках и прочих водных духах заставляют нас задуматься о том, к какому полу можно отнести то или иное существо.