Прежде всего выявились слабость, неподготовленность и необеспеченность артиллерии. Хотя именно артиллерия (как считал Галактионов), а не пулемет сделала в первый период войны почти невозможным продвижение пехоты по открытому полю и крайне затруднила атаку даже по пересеченной местности, артиллерия же оказалась беспомощной как оружие поддержки пехоты в наступлении.
В полевой артиллерии союзников преобладали 75–мм французская и 76–мм русская пушки, а шрапнель, доказавшая смертоносность против неукрытой пехоты и кавалерии, не могла поразить ту же пехоту, спрятавшуюся за укрытиями. Огромная начальная скорость снаряда, обусловливающая настильность траекторий, приводила к невозможности обстрела противника в складках местности и за укрытиями.
Как пишет Барсуков, обычная шрапнельная пуля вследствие малого веса (10,7 г) и шарообразной формы оказалась бессильной против земляных насыпей даже самой незначительной толщины. Оказывалось достаточным лечь и набросать перед собой земляную насыпь в 60—70 см высоты, чтобы избавиться от потерь при стрельбе на дальностях менее 4 км. А полутораметровое укрытие вполне защищало и на дальности в 5 км. По подсчетам артиллериста Е. К. Смысловского, шрапнелью на дистанции в 1 км теоретически поражались 60 % конницы, 22 % открыто стоящей пехоты, 16 % пехоты, стреляющей с колена, и только 3 % пехоты, стреляющей из‑за закрытия. Шрапнель не подходила для ночного боя, а дистанционные трубки было трудно беречь от сырости при долгом хранении на позициях.
Шрапнель, поставленная «на удар», ввиду слабого (только 85 г. пороха) вышибного заряда, совершенно не годилась для разрушения даже самых ничтожных закрытий. Для фугасной гранаты калибр в 75—76–мм был слишком мал (что подтвердит и Вторая мировая), т. к. позволял разместить только небольшой разрывной заряд — 0,5—0,8 кг. В большинстве случаев 76–мм граната с принятым для нее взрывателем (ЗГТ) из‑за настильности траектории разрывалась после рикошета, пролетев около 4 м от места падения. Осколочное действие 76–мм гранаты, не имевшей мгновенного взрывателя, также было весьма слабое, и для поражения живых целей она не предназначалась.
И в других армиях как снаряды, так и взрыватели к ним не удовлетворяли войска. Кроме того, артиллерия с трудом поражала противопехотные препятствия и медленно меняла позиции.
Еще в бурскую войну бригада англичан, вовремя окопавшись, потеряла за день непрерывного артобстрела всего лишь 40 человек убитыми и ранеными. Капитан Суинтон, будущий «отец» танка, в «The Defence of Duffer’s Drift» 1904 г. описал круговую оборону с маскировкой, защитой от шрапнели и снайперов. По выражению Кириллова–Губецкого, «лопата значительно повысила обороноспособность боевого порядка». Тем не менее артиллерия заставила отказаться от старой тактики размещения солдат в обороне «плечом к плечу».
Так описывал Гоштовт первый бой кавалерии в Восточной Пруссии у Каушена: «Люди хлопотливо приноравливаются к стрельбе — из дерна или кирпичей устраивают упоры, стараются поудобнее и поскрытнее улечься. Пулеметчики достали на хуторе лопаты и окапывают забор, за которым поставлены пулеметы. Срезанные шашками ветви воткнуты кругом для маскировки». Любопытны грамотные действия кавалеристов, что в то время обычно было редкостью. Противник тоже вынужден был окапываться: «Поднявшееся для перебежки отделение пруссаков целиком было скошено [пулеметами. — Е. Б.] и легло выровненной шеренгой раненых и мертвецов. Противник залег и стал окапываться».
Офицеры всех армий, пытающиеся возглавить атаки, гибли в первых рядах: ««Кинувшись сам, он увлек примером солдат, — цепи поднялись, — новая жатва для наших пулеметов. Не прошло и нескольких минут, как пруссаки кинулись назад, оставляя шеренги убитых и раненых и впереди их лежавшего окровавленного доблестного майора». «Здесь произошло внезапное замешательство: упал па самой горе, раненный в живот, командир 13–й роты капитан Барыборов… и вот в это время является заместитель выбывшего из строя командира роты, штабс–капитан М. К. Попов… Прикладывается, прицеливается и стреляет стоя. Вся рота, как один, открывает огонь! Ив этот момент немецкие пули поражают героя, и штабс–капитан Попов, держа ружье на «изготовку» падает навзничь, как подкошенный. Какая красивая и завидная смерть!»
Из журнала боевых действий 6–го армейского корпуса в Восточной Пруссии: «Рекогносцировка обнаружила ряд проволочных заграждений впереди наших частей. Устоями для заграждений служили столбы из накатника, расположенные в три линии; вдоль столбов были протянуты стальные тросы, а по диагоналям и в разных направлениях между столбами — колючая проволока. Высота заграждений 5 фут. (1,5 м). Вдоль заграждений, несколько сзади них, видны были блокгаузы серого цвета, двухэтажные, ок. 3,5 саж. (7,5 м) по фронту и в глубину с рядом бойниц для ружей и пулеметов». Правда, поскольку противник себя не обнаруживал, кроме нескольких выстрелов, в этом случае русские войска смогли легко продвинуться вперед.