[6] Один дух снова вошел в дом, покрыл Уре тапой и завернул в циновку, на которой он спал. [7] Духи поспешили с ним к горе Парехе и там положили его в пещеру, [8] Уре еще крепко спал и не проснулся. [9] Эти две женщины отправились в другое местечко, чтобы отыскать ядовитое снадобье под названием иоио ранги.
[10] [В это время] поднялся на гору черный краб и разбудил Уре: «Просыпайся. Ты в другом месте. Тебя убьют духи Кавакава Аро и Кавакава Атуа. Они принесли тебя сюда. Они пошли за плохим стеблем иоио ранги, чтобы дать его тебе съесть. Не ешь его, потому что ты умрешь. Когда они дадут тебе это снадобье, брось его мне. Я возьму его. Стой здесь, я вернусь с цыпленком, приготовленным в печи». [11] Черный краб ушел; это была старая женщина Пикеа Ури.
[12] Пикеа Ури пришла домой и приготовила земляную печь. [13] Она взяла цыпленка, ощипала его и сварила в земляной печи вместе с бататом. [14] Потом она поспешила с едой к пещере, так как духи должны были вернуться обратно. [15] Когда она пришла в пещеру со своей корзиной, она сказала: «Ешь вот это. Поешь, прежде чем эти злые существа вернуться обратно. Будь сытым, когда они придут. Оставь немного мяса цыпленка к тому моменту, когда они дадут тебе яд. Когда злые духи отвернутся, брось яд вниз, туда, где я спрячусь». [16] Старая женщина пошла домой.
[17] Мимо проходили духи и крикнули: «Эй, противная старуха, ты открывала нашу циновку?» [18] Духи пришли в пещеру Уре и развязали циновку. [19] Они дали ему яд, но Уре съел мясо цыпленка. [20] Духи сказали: «Он ест это». [21] «Эй, женщина, он съел это», — сказали они старухе. [22] Когда они отвернулись, Уре взял яд и бросил его старухе.
[23] Духи увидели, что он не умер, и сказали: «Старуха открывала циновку, поэтому Уре и не умер». [24] Духи крикнули старухе: «Мы убьем тебя!» [25] Духи спустились вниз, чтобы убить старуху. [26] Она же побежала и спряталась в яме под камнем.
[27] Духи стали копать палкой. Копая, они спрашивали: «Тебе больно?» — «Нет. Мне совсем не больно». [28] Духи снова сказали: «Мы отрезали тебе ноги». Старуха ответила: «Нет, вы не отрезали мои ноги». [29] Духи опросили: «Разве не отсечена у тебя голова?» Старуха ответила: «Нет». [30] Духи устали и вернулись в свою страну. [31] Старуха, черный краб, осталась, чтобы заботиться об Уре.
[32] Однажды в море вышла лодка, чтобы наловить рыбы атуре, которая служила наживкой для тунцов. [33] Уре увидел лодку и запел:
[34] Ure a Oho Vehi nui, Великий Уре а Охо Вехи,
Ana oti, tooku matua e roa marego; кончено, мой отец с большой лысиной;
e kai tagata mo [он] ест людей, [приготовив их]
hatu oou. в земляной печи.
E Ure e, te repa e. О Уре, о юноша!
Ka hau, e ka hau Пусть дует, пусть дует
Gaehe, ka hau ветер, пусть дует Кавакава Аро [и]
Те nukunuku Kavakava Aro Кавакава Атуа просят (?),
Kavakava Atua, kakokako Уре а Охо Вехи
Ure a Oho Vehi hiki hahove. танцует вне […]
Ure a Oho Vehi nui. Великий Уре а Охо Вехи,
Ana oti, tooku matua e rao кончено, мой отец с большой лысиной.
marego. [Он] ест людей, [приготовив их]
E kai tagata mo hatu oou, в земляной печи.
E Ure e, te repa e. О Уре, юноша![612]
[35] Уре пел эту песню каждый раз, когда лодка выходила в море. [36] Люди в лодке услыхали его.
[37] Отец Уре наложил табу на страну из-за своего сына. Ни одна земляная печь не горела; не разводили огня; не было никого, и дети не играли в Апина-Нуи.
[38] Однажды те, что слышали песню Уре, вышли на своих лодках [в море]. [39] Они отправились на Рано-Као и спустились в кратер вулкана, чтобы набрать мха, который употреблялся для того, чтобы конопатить лодки. [40] Возвращаясь, они проходили через Апина.
[41] Одна женщина сказала Уре, отцу: «Вот идут двое». Он сказал: «Пусть придут». [42] Женщина заметила: «Но ведь на это место наложено табу из-за [твоего] сына»[613]. [43] Отец сказал: «Ничего, пусть придут». [44] Двое мужчин подошли и поздоровались с Уре.
[45] Уре собрал дрова для земляной печи и сварил в ней кур и батат. [46] Затем он провел мужчин в дом. [47] Люди сказали: «Мы пришли сюда, чтобы сказать, что каждый день, отправляясь на лодках, слышим песню». И они повторили песню Уре, его сына. [48] Отец Уре заплакал.
[49] Двое людей сказали: «Завтра мы отправимся в Махатуа, так что ты увидишь [его]. Прикрой свою лысую голову, чтобы юноша не прыгнул». [50] Трое людей прибыли в Махатуа и стали собирать водоросли. Затем они легли спать. [51] Они остались еще на день. Они поплыли к месту под названием Хакакаинга. [52] Люди сказали отцу Уре: «Закрой свою лысую голову, чтобы твой сын не прыгнул».
[53] Уре увидел лодку. Он запел свою обычную песню. [54] Лодка вернулась обратно к Уре, отец распрощался с этими людьми. [55] Он вернулся обратно в Апину, где наловил рыбы, угрей и осьминогов. [56] Он приготовился к празднику, на который пригласил много народу.
612
В работе Бартеля [19606, 646–847] также приводятся фрагменты других вариантов этой песни, однако многие слова (например, nukunuku, kakokako, hatu) остаются неясными и в его переводе.
613
Во время траура устанавливались пирамиды пипихореко в знак того, что на его место наложено табу.