— Приветствую вас! Скажите, где побывала ваша лодка?
Туи Тонга ответил:
— Мы плавали навещать девицу по имени Сина-усуиману с Самоа.
И Тингилау решил:
— Мы тоже отправимся на Самоа, навестим Сину, проведаем о ее здоровье.
Так прибыли в тот край сваты Тингилау. Их тоже угостили кавой, а после кавы сказали им то же самое, что говорилось до этого знатным просителям. Пришлось и этим сватам уплыть ни с чем.
[...] Как-то раз Ви и Во спустились к морю и стали бросать кокосы в воду. А потом все трое — Ви, Во и Сина — отплыли от родного берега. И достигли они края Туи Тонга. Когда они прибыли к берегам той земли, там собрался совет, чтобы решить, что может быть позволено, а что — запретно для Сины. Ви и Во остались ждать в море, неподалеку от берега, а Сина одна вышла на берег. Она пошла прямо на святилище, где заседал совет во главе с Туи Тонга.
— Что это у вас здесь? — спросила Сина.
Тут Тонга ответил ей:
— Мы собрались на совет, чтобы решить, что позволено тебе, а что — нет.
На это Сина сказала:
— Распусти свой совет и пойдем к тебе в дом.
Совет разошелся, и Сина с Туи Тонга пошли к нему в дом. Там Сина сказала Туи Тонга:
— Пусть будет так: когда сядет солнце, твои люди принесут на святилище дары. Пусть принесут они их на пяти полапола [433] и на каждой пусть будет то, что у вас табу.
Все было исполнено так, как она сказала. Зашло солнце, и на святилище явились Ви и Во. Все дары, принесенные на святилище местными жителями, они мгновенно съели [434]. Тем временем уже спустилась ночь, настало время сна. И Сина сказала:
— Твой подголовник и твоя циновка станут теперь и моими. Ты ведь знаешь, что мои собственные далеко отсюда, в краю, из которого я приплыла к тебе.
Так Туи Тонга и Сина легли вместе. Но вот настало время дню сменить ночь, и тут пришла Во, которая спросила Сину:
— Сина, что говорит тебе твое сердце?
Сина отвечала ей:
— Сердце мое говорит мне, что не следует оставаться здесь, с этим человеком.
И снова они спустились к морю с кокосами, бросили их в воду, а сами поплыли дальше. Вскоре они достигли берегов Пата, что в местности Фалелатаи, где жил Тингилау со своими. Сина отправилась к Тингилау; пришлось ей подниматься высоко в горы, где Тингилау запускал своих голубей [435]. Сина сказала ему:
— Отпусти голубя, пойдем к тебе в дом.
Они пошли в лесную хижину Тингилау. Необычайная любовь к Сине проснулась в душе Тингилау. Вот пришли они в хижину, и Сина обняла ноги Тингилау, и они легли вместе, и уснула Сина на груди Тингилау.
Наутро же Тингилау снова отправился пускать своих голубей.
А другая жена Тингилау, у которой уже были от него дети, вскоре стала упрекать Сину:
— Больше всего наш благородный господин любит ходить в море на промысел. Но с тех пор как ты появилась здесь, он не выходит в море и совершенно забыл обо всем.
Пришел Тингилау, а Сина плачет. Он стал спрашивать ее:
— Отчего ты плачешь, скажи мне.
Сина отвечала ему:
— С тех пор как я появилась здесь, у нас нет рыбы.
И вот Тингилау отправился на промысел, а пока его не было, его жена захватила дух Сины [436]. Так не стало Сины. Тингилау вернулся, а Сина уже умерла. Зарыдав, он поднял лицо к небу и стал молить:
— О дева Таусии-оиоиэ[437], прошу тебя, пойди к Солнцу, пусть Солнце смягчит мою боль!
И дева отправилась к Солнцу:
— О Солнце, Тингилау умирает от горя.
Солнце же сказало:
— Спускайся на землю. Возьми девяносто самых тонких циновок и накрой ими тело умершей.
Внизу же, на земле, Ви и Во в рыданиях стали причитать:
— Тингилау слишком беден, у него не найдется столько циновок.
Тингилау и Таусии-оиоиэ отправились тогда на поиски. Тем временем Солнце спустилось вниз, на другой край той земли, и начало там пожирать местных жителей. И сказало Солнце Тингилау:
— Ступай к своей второй жене: у нее ты отберешь дух умершей.
Так Сина-усуиману вернулась к жизни.
Примечание № 67. [40], конец XIX в., о-в Саваии, с самоанск.
68. Леота
Леота, о котором идет здесь речь, носил также имя Фаатау-сау. Женой его была Сеуману-филиа, дочь Ay-фале из Сале-лолонга. Она родила ему Тонги, Поэ и Матуу. Матуу был меньшой. А на этого знатного и благородного человека, Леота, нашла ужасная болезнь: он весь покрылся язвами. Началось все с ног, а потом перешло и на голову. И тогда Леота лег на дно своей двойной лодки, и лодку эту поставили в большом доме, построенном из теса хлебного дерева. Дом этот все знали как "дом лодки".
Вот пришел туда сын Леота, Тонги, и принес вождю еду. Вождь сказал ему:
434
5 Уничтожение большого количества пищи — знак сверхъестественной силы и могущества родителей Сины (см., выше, примеч. 1; ср. также № 74, 75, где Фаималиэ повергает врагов в трепет, съедая все, что ей приносят).
436
7 Захватить дух человека (ср. № 51 и примеч. 3 к нему) означает вызвать его болезнь или смерть. По самоанским представлениям, дух можно захватить, прибегнув к колдовству.
437
8 Таусии (-иоиэ) — в самоанской мифологии одна из посредниц, осуществлявших связь между небесными духами и божествами и людьми (ср. вестницу Ириду в древнегреческой мифологии).