Едва он произнес это, как кто-то воскликнул:
— О, вон они идут!
Брат с сестрой подошли, поставили принесенное кушанье на землю, и Мёс-тото приказал женщинам начинать готовить каву. Когда уже и кава была выпита, сау подозвал Мёс-тото и спросил его:
— Где ты добыл такую замечательную еду? Если у тебя много всего этого, давай разделим между собой. Мы тоже станем разводить свиней, как ты, растить каву, как ты. И я думаю, тогда мы сможем перестать питаться человечьим мясом.
Затем сау со своей главной женой [147] пошел к себе, и все люди тоже разошлись по домам.
Спустя некоторое время, когда стемнело, сау и его главная жена вышли из дома на прохладу. Жена сказала, обращаясь к сау:
— Какой замечательный человек этот Мёс-тото! Не будь его, в нашем селении по-прежнему бы ели человечье мясо.
И тут в душе сау зародились ревность и злоба на Мёс-тото, которого так восхваляла его жена.
А было известно, что в одном далеком краю живет один белый-белый человек — альбинос [148]. И вот сау решил, что надо послать Мёс-тото разведать, где же эта земля. Пусть Мёс-тото привезет этого альбиноса, чтобы сау мог взглянуть на него. Итак, все легли спать, а как только рассвело, сау велел своему глашатаю пойти и сказать людям, чтобы готовили лодки, да побольше: пора собираться в плавание за тем белым-белым существом. Его надо отыскать и доставить перед очи сау.
Люди принялись готовить плавучий караван, и Мёс-тото сказал, что в его лодке должно быть только три места.
Наконец все было готово, лодки нагружены всем необходимым. Уже приготовились к отплытию. Мёс-тото со своей сестрой Пуак-нифо взошел на борт — и их было только двое. Но когда люди взглянули на его лодку с берега, они увидели в лодке уже троих: там появилась Пуак-лева, сестра этих двоих, убитая и съеденная в доме сау [149].
И вот лодки отплыли от берега и поплыли одни в одну сторону, другие — в другую. Мёс-тото и его сестры гребли, гребли и наконец достигли пологого песчаного берега, у которого купался какой-то человек. Он сказал:
— Здравствуй, Мёс-тото!
— Здравствуй и ты, Саре-феке [150], — сказал Мёс-тото.
Саре-феке спросил, куда они направляются. Мёс-тото сказал ему, что они плывут за альбиносом, которого велено доставить к сау.
Тогда Саре-феке сказал:
— Поверни-ка вот так свою лодку, чтобы я мог сесть в нее.
Мёс-тото повернул лодку, и Саре-феке забрался в нее. Они отплыли от того места, и вскоре Саре-феке сказал Мёс-тото:
— Пока мы проходим здесь, будь внимателен: когда волны начнут набегать одна на другую, не пугайся и старайся изо всех сил увести лодку в сторону.
На это Мёс-тото ответил:
— Хорошо.
Прошло совсем немного времени, и вот первая сильная волна налетела на их лодку; волна за волной стали биться о борт лодки, но тут Мёс-тото собрал все силы и провел лодку целой через весь этот ужасный шквал. Наконец волны кончились, и впереди показалась какая-то земля. Они поплыли к ней, достигли берега, причалили лодку и решили отдохнуть.
Но вот Саре-феке сказал Мёс-тото:
— Иди вон к тем зарослям. Заберись повыше на дерево и внимательно смотри вдаль. Как увидишь, что вдали что-то белеется, слезай, возвращайся сюда, и мы с тобой пойдем к тому месту. И главное, помни, не теряй из виду то белое пятнышко.
Мёс-тото пошел к зарослям, влез повыше на дерево, посмотрел вдаль и действительно заметил там что-то белое. Не теряя времени, он слез на землю и направился к тому месту, где они укрепили у берега свою лодку.
Когда он подошел. Саре-феке спросил:
— Заметил?
— Да, заметил, — отвечал он.
Тогда его спутник сказал:
— Ну идем же.
И они пошли в ту сторону и наконец добрались до необыкновенно светлой кокосовой пальмы, что росла перед каменным домом, в котором и жил тот самый альбинос. Кокосовая пальма была такая же белая, как и он сам.
А что до Саре-феке, то у него была человеческая голова и тело осьминога.
Они оба вошли в дом альбиноса, а Пуак-нифо осталась ждать снаружи. Вошли они в дом, Мёс-тото сел, а Саре-феке принялся танцевать, чтобы развлечь и ублажить альбиноса. Но альбинос, разобрав, что за создание танцует перед ним — наполовину человек, наполовину, осьминог, — ужасно испугался, бросился в дальний угол дома, весь сжался там и не издавал ни звука. А тут Саре-феке выбросил вперед свои щупальца, крепко обхватил ими белокожего человека, отволок его к лодке, бросил в нее, и они поплыли в обратный путь.
Поплыли они и наконец достигли того песчаного берега, где Саре-феке всегда купался. Там он вышел из лодки, ступил на свою землю и распрощался со спутниками. Сестра и брат вместе с альбиносом поплыли дальше, а Саре-феке остался у себя.
147
3 Среди знатных ротуманцев была известна полигиния. У сау одна жена считалась главной (фанохоанга — букв, "сожительствующая"), а все прочие жены назывались "низкими" или "простыми" (норуа). Нередко по прошествии некоторого времени норуа отсылались домой. Существовал также следующий обычай: если у какого-либо клана или округа не было кандидатов на роль будущего вождя, одну из местных женщин посылали к сау как норуа. Если у нее рождался сын, он становился впоследствии вождем (ср. здесь № 99, 100).
148
4 Упоминание об альбиносах нередко в мифах и сказках народов Океании (ср. № 21, 40, 95, 116 и Предисловие).
149
5 Дух умершего родственника может выступать в роли покровителя живых (ср. № 5, где духом-покровителем становится дух отца). Этим объясняется появление в лодке Мёс-тото его умершей сестры, которая, однако, не упоминается нигде дальше (ср. ниже в тексте о прибытии героев к дому альбиноса, где уже говорится только о живой сестре).
150
6 Саре-феке — букв, "шагающий осьминог"; характерный для океанийской мифологии образ духа, дружелюбно относящегося к людям и даже покровительствующего им; ср. самоанский и тонганский мифы (№ 54, 71, 74, 75).