Тут великан взревел от боли, но женщина сказала:
— Не кричи попусту, ничего страшного тут нет. Если будешь так кричать, ничего хорошего не получится.
Великан завопил:
— Ну погодите, вот я высвобожусь и всех вас съем.
Женщины же отвечали ему:
— А как ты можешь высвободиться? Как освободиться тому, кто крепко-накрепко привязан?
И тут все, кто там был, стали подносить раскаленные камни. Кто клал камни под мышку великану, кто катал их по его животу, кто засовывал ему камни в нос и в глаза. Так они мучили его долгодолго, и наконец великан умер.
Когда с великаном было покончено, госпожа Киркир-саса стала корить своих служанок и еще долго наставляла всех остальных, кто был там, чтобы они никогда ничего подобного не совершали, иначе на них обрушится большое несчастье, которого уж никак нельзя будет избежать. Ведь хотя им и удалось спастись на этот раз, больше такого быть не должно.
А те две женщины стали взывать к прощению Киркир-сасы, говоря, что все произошло из-за их легкомыслия.
Примечание № 18. [21], 1937 — 1939, с ротуманск.
Действие происходит на юго-западе острова. Селение Киркир-сасы расположено на некотором расстоянии от берега; по ходу действия служанки Киркир-сасы спускаются на берег и идут в западном направлении.
19. Тонганцы, приплывшие на Ротума во главе с Маафу
Мореплаватели, о которых пойдет речь, высадились в округе Ноатау и решили остаться там. Более того, они затеяли там сражение и вышли из него победителями. А победив, они разослали во все местности Ротума знатных людей из своих: повсюду ротуманцам надлежало поселить у себя какого-нибудь знатного, высокородного тонганца и всячески угождать ему. Так было на всем Ротума: во всех деревнях, во всех округах поселились знатные тонганцы. А сам Маафу остался жить в Ноатау, и многие из его людей остались при нем.
Знатные тонганцы, которые жили повсюду на Ротума, непрестанно давали непосильные задания тем, кто должен был служить и угождать им. Каждый день несчастным ротуманцам доставалась новая тяжелая работа, давались новые и новые уроки: то надо было приготовить какое-нибудь изысканное блюдо, то требовалось отыскать что-то совершенно немыслимое. И даже от самого невероятного задания нельзя было уклониться. Вот, говорят, один житель Тангмеа [156] должен был заниматься таким делом. Когда он видел лодку, плывущую с запада на восток Ротума, он делал ей знак зайти в Тангмеа; лодка заходила в Тангмеа, и тут этот человек обязан был расцарапывать ногтями головы всех гребцов подряд, начиная с сидящего на носу и кончая тем, что на корме [157]. Только когда все было кончено, гребцы могли отправляться дальше. А если появлялась лодка, плывущая с востока на запад острова, он тоже должен был подать ей знак, а когда лодка подходила к берегу, должен был делать то же самое; и он на самом деле расцарапывал ногтями головы всем гребцам подряд. Только после этого лодка могла плыть дальше. И он не смел пропустить ни одной лодки, всем гребцам он обязан был делать знак, прося их зайти в Тангмеа, а когда они заходили — расцарапывал им головы.
Тонганец, посланный в округ Муту, жил в местности Офоангсау. И всему округу выпало немало горя из-за жестокости тонганца. Впрочем, так было везде, на всем Ротума: говорят, все чужестранцы были одинаково грубы и жестоки в обращении с жителями острова.
Вот так все шло, и скоро все ротуманцы прониклись ужасным страхом перед приплывшими властителями.
В Лопта[158] жил один человек, обладавший необыкновенной силой. Это был не тонганец, а благородный и знатный человек Ротума. Звали его Фээфе. Все уважали его, но помочь ему в борьбе против тонганцев было некому, он оказался совершенно одинок в этом. И вот Фээфе решил, что уж лучше уплыть прочь, навек покинуть Ротума, но только не оставаться здесь и не прислуживать больше господам с Тонга.
А в округе Муту был могучий силач но имени Алили [159]. Известно, что он беспредельно ненавидел приплывших на остров тонганцев. И он решил проверить — погадать, настанет ли когда-нибудь такое время, когда ротуманцы осилят чужеземцев, или оно не придет никогда.
Вот что сделал Алили: он выкопал из земли каштан ифи, росший довольно далеко об берега, дотащил его до самого берега в Мафтоа и посадил там, сказав при этом:
— Если это дерево по-прежнему будет зеленым и приживется здесь, значит, настанет день, когда Ротума сбросит гнет чужестранцев.
157
2 По-видимому, здесь можно предполагать рефлекс какого-то утраченного ритуала, связанного либо с сознательным глумлением над побежденными, либо с символическим (здесь — через кровь и раны) утверждением власти победителей. Символика власти, обладания вообще очень характерна для Океании (ср. № 1, 2, 20, 36, 49, 54, 99).
158
3 Лопта — деревня и местность в округе Ноатау, на востоке Ротума. Оттуда Фээфе плывет на запад, минует перешеек и оказывается у берегов округа Муту, где живет Алили.