Тут младший брат снял с головы Маафу суру [165], украшенный птичьими перьями, надел его на себя и с криками и возгласами угрозы приблизился к тому отряду ротуманцев, который носил название Хап-мафау. Алили бросился на него и снес половину перьев с его суру [166]. Тогда тонганец направился к тому отряду, который носил имя Мака, а там на него кинулся Фээфе и снес с его убора остальные перья. Остались только два больших пера посередине. Тогда младший брат вернул суру старшему, Маафу, и сказал:
— Прощай, я отправляюсь на родину
Лодка младшего брата была приготовлена к плаванию, люди его собрались, и вот, не дожидаясь конца сражения, они уплыли на Тонга.
А сражение продолжалось, и наконец пал Маафу. Маафу уже был убит, когда Алили заметил, что Фээфе превзошел его и сумел продвинуться гораздо дальше в бою. Тогда Алили оставил свой отряд, бросился к отряду Мака, неожиданно напал на Фээфе и убил его.
Воины увидели, что Алили убил Фээфе, и тут же у многих пропало всякое желание биться дальше. На этом и окончилось сражение.
А Алили убил Фээфе вот почему. Увидев, что Фээфе превзошел его в бою, он испугался, что после сражения Фээфе, оставшись в живых, получит право на весь остров Ротума, а ведь Алили сам хотел получить его. Вот поэтому-то он и оставил воинов своего отряда, бросился к отряду Мака и убил Фээфе. Вот каков Алили: если ему ясно, что надо избавиться от соперника, он немедля нападает на любого.
И об Алили вспоминают, когда хотят сказать, что у кого-то слово не расходится с делом.
Примечание № 19. [21], 1937 — 1939, с ротуманск.
Повествование содержит элемент исторического предания. Маафу может быть здесь не именем собственным, а титулом наследственных вождей о-ва Ниуатопутапу группы Вавау, Тонга (ср. № 73). Это позволяет более точно локализовать родину завоевателей. О тонганцах на Ротума см. также № 14. Интересно, что самоанское завоевание (а точнее, освоение) острова воспринимается как положительное явление, в то время как тонганское, несколько более позднее, рассматривается как зло и несчастье для острова.
20. Как была передана власть из Мофману в Фангута
Некогда власть над Ротума принадлежала одному человеку из Мофману, звали его Фэре. А в Фангута жил один знатный человек — благородный вождь Пуроу-манфиу. У него был свой мафуа.
Однажды ночью этому мафуа, состоявшему при Пуроу-манфиу, приснился сон. Мафуа видел, как Фэре плывет вдоль берега в своей лодке кариэ, как он достигает того места, где в Фангута стоит дом Пуроу-манфиу, там поворачивает лодку к берегу, причаливает, выходит на берег, спешит к казуариновой роще, что рядом с домом Пуроу-манфиу, снимает там свой красивый пояс и обвязывает этим поясом самую большую казуарину [167].
Наутро все люди Пуроу-манфиу подкрепились и отправились на участки в глубине острова. Проработав там целый день, они вернулись домой к вечеру, когда настало время готовить ужин. Вот все расположились в кухонном доме [168] и принялись там готовить, а мафуа обратился к Пуроу-манфиу:
— Мой благородный господин, я бы хотел рассказать тебе, какой сон я видел.
— Хорошо, — сказал Пуроу-манфиу, — рассказывай, я слушаю.
И мафуа рассказал:
— Сегодня ночью мне приснилось, что Фэре плывет сюда в своей лодке. Вот он подплывает прямо к нашему дому, и тут я вижу, как его лодка направляется к нашему берегу, как она пристает здесь, у нас, как из лодки выходит человек, и я вижу, что это и есть Фэре из Мофману. Не говоря ни слова, он идет к казуариновой роще, что у нас здесь, возле дома, там снимает с себя свой красивый пояс и обвязывает им одно дерево, а дерево это — самая высокая казуарина из всех, что растут в роще.
На это Пуроу-манфиу заметил:
— О, это все пустое. Неужели ты веришь, что мы сможем когда-нибудь так возвыситься? Нет-нет, такому не бывать никогда.
— Что ж! — сказал мафуа. — Я рассказал тебе, мой благородный господин, только то, что видел во сне.
Прошло некоторое время, и вот однажды мафуа приснилось, как явился к ним Фэре со своим ожерельем из перламутровых раковин и украсил им шею Пуроу-манфиу [169]. Наутро все в доме встали, позавтракали и отправились в глубь острова возделывать свои земли. Проведя там целый день, вернулись только к вечеру готовить ужин. А это было время сбора ямса, и на ужин был принесен ямс, один только ямс.
165
10 Остроконечный головной убор, украшенный желтыми и красными птичьими перьями, важный атрибут вождя, особенно в сражении.
167
1 Казуарина считалась особым, священным растением, деревом избранных, и она фигурирует в предсказании событий не случайно. Передача пояса символизирует передачу власти.
169
3 Перламутровое ожерелье считалось украшением вождя, и его передача, как и передача пояса, означает передачу власти.