И еще напоследок угорь сказал Сине:
— Хотя сейчас и придет моя смерть, мы не расстаемся с тобой, мы по-прежнему будем вместе.
И вот питомец Сины умер, его тело разрубили на части,
Сина взяла себе его голову и сделала все, как он сказал.
А о самой Сине сложили такие слова:
Примечание № 28. [54], конец XIX — начало XX в., о-в Саваии, с самоанск.
Один из наиболее популярных сюжетов океанийской мифологии — "кокос из головы". По несколько иной версии, записанной О. Нельсоном и опубликованной в "Journal of the Polynesian Society" в 1933 г., появление кокосов у самоанцев связано с историей двух больших семей, из поколения в поколение враждовавших друг с другом. Вражда между ними приводит к тому, что из каждой большой семьи остается только по одной супружеской паре. Одни супруги бегут на юг Саваии, другие — на Фиджи. У супругов, укрывшихся на Самоа, вырастает дочь — красавица Сина, у второй пары — сын, получеловек, полурыба: у него голова юноши и тело угря. Родители отправляют его на Самоа разведать, как обстоят дела у их врагов. На Саваии юноша-угорь встречает Сину и влюбляется в нее. Она тоже любит его и уже готова бежать с ним, но это становится известно ее родителям, которые, узнав, чей сын ухаживает за их дочерью, никак не хотят верить в искренность его чувств. Родители Си ны снимаются вместе с нею с места и начинают скитаться по Саваии. Угорь преследует их и даже пытается выходить на берег: так на Саваии, а затем на Уполу возникают прибрежные топи — это иена изо рта юноши-угря. Родители Сины бегут затем на Уполу, а отец Сины воздвигает на Саваии и на Уполу горы, чтобы преградить путь угрю. Однако его ничто не может остановить, и наконец в Моатаа, на Уполу, родственники Сины убивают его. Умирая, угорь дает Сине наказ вырастить из его головы кокос.
29. Как появился остров Маноно
На Самоа считается, что Маноно — не исконная самоанская земля и что жители Маноно отличаются от всех прочих самоанцев. Коренные самоанцы говорят, что земля эта приплыла сюда от берегов Фиджи; хозяином и правителем ее был тогда вождь Лаутала. Он прибыл на Самоа, собираясь завоевать все самоанские земли. Приплыл он на Самоа на своем острове и сначала хотел установить его между Мануа и Тутуила. Но тут оказалось, что остров Тутуила получается уж слишком далеко. Тогда вождь покинул те воды и поплыл к острову Уполу. Но там тоже оказалось, что расстояние между островами слишком велико, и вождь двинулся в пролив, что разделяет Уполу и Саваии. Там он и решил остаться, потому что Уполу и Саваии оказались совсем недалеко друг от друга.
Итак, Лаутала решил, что это место подходит ему больше всего, и оттуда пошел войной на соседние земли. Многие самоанцы погибли тогда, в той войне: вождь Лаутала был бесстрашным и сильным воином. Когда сражения закончились, Лаутала и его люди принялись пересчитывать тела убитых самоанцев и увидели, что им никогда не сосчитать их: там было столько трупов, что и представить невозможно. И они бросили считать. Вот почему земля, на которой жил и правил Лаутала, получила имя Маноно, что значит "без счета" [232].
Когда же Лаутала умер, власть перешла к Луа-туту и Луа-фата-алии. Эти вожди зачастую действовали безрассудно. Стали они решать, где каждому из них жить, и придумали вот что. Луа-туту должен был поселиться в Салуа вместе со всеми своими людьми, ораторами, советниками. А Луа-фатаалии со всеми его людьми должен был жить в Леиатуа [233].
У каждого из вождей был свой покровитель, у Луа-фатаалии — Лаалаомао, Радуга, а у Луа-туту — ржанка. Вожди ублажали их дарами и подношениями. Но у этих духов не было своих святилищ, где можно было бы приносить им жертвы. Поэтому все жертвы, все подношения им посвящали там, где жили сами вожди. У обоих вождей были святилища там, где они жили. Святилище Луа-фатаалии называлось Фалеу, святилище Луа-туту — Утуан-гианги.
232
1 Мапо "сто тысяч; очень много", manono (manomano) "бессчетное количество" (ср. примеч. 14 к № 23).
233
2 Салуа, Леиатуа (более распространенное название — Салеиатуа) — названия местностей и расположенных в них поселений на Маноно.