Тогда он внимательно осмотрел весь берег, никого не нашел, углубился в заросли деревьев и тоже никого не нашел. Наконец он услышал смешок: он раздался откуда-то сверху, с кокосовой пальмы. Именно там, на самом верху кокосовой пальмы, подстелив себе копру, и лежал Тангалоа. За это он и получил имя Тангалоа-моэ-и-тауме [309]. А еще он носил имя Тангалоа-лео-ава, Тангалоа — Страж Кавы: он располагался как раз напротив того места, где росла кава, и сторожил ее.
Так вот, Тангалоа-ауи так сказал об этом Тангалоа:
— Скверное создание этот самый Лeo-ава, раз он так испытывает и дразнит путников!
С тех пор и пошло название той местности, где все это произошло, — Лефанга, Ловушка. Там Тангалоа-ауи решил остаться, там он и прожил до самой кончины.
Примечание № 43. [40], конец XIX в., о-в Мануа, с самоанск.
44. Рассказ о сестрах-близнецах Тити и Тити
В местности Тау[310] было селение, которое называлось Фонгао-лоула. Оно было расположено на некотором расстоянии от берега, на север от широкого прохода между рифами. Жили там Фаима-лиэ и Фаитамаи, дети Малаэ и Вавау, тех самых, чьими родителями были Фату и Элеэле [311]. Фаималиэ родила девочек-близнецов, соединенных спинами так, что они не могли видеть друг друга. Девочкам этим дали одинаковые имена — Тити и Тити.
Как-то, когда девочки уже подросли, они пошли гулять на берег того длинного пролива, что был недалеко от их селения. И вот девушки увидели плывущие по воде нечистоты. Одна из сестер сказала:
— Вот какое имя у меня будет — Таэма, Плывущие Нечистоты.
Они продолжали прогуливаться по берегу, и в них все росло желание отправиться куда-нибудь, в неизвестные места.
— Давай пустимся в путь, — предложила одна из сестер.
И вот уже они поплыли прочь. Отец закричал им вслед:
— Вернитесь, вернитесь же!
Сестры отвечали ему:
— Отпусти нас, пожалуйста. Мы вернемся!
— Если так, — воскликнул отец, — возьмите вот этот камень на прощание!
И девушки получили камень-амулет, помогающий в плавании; получив его, они сразу пустились прочь.
Они уже были в открытом море, недалеко от берегов Тутуила, когда вдруг рядом с ними показался качающийся на волнах обломок мачты. Его несло прямо к девушкам. Как ни боролись они с течением, им не удалось отплыть от этой мачты — и тут спины их разделились, волны отбросили их друг от друга. Так впервые они увидели лица друг друга [312].
Теперь Тити смогла найти себе имя; она сказала сестре, той, что носила имя Таэма:
— Мое имя будет теперь не Тити, а Тила-фаинга, Плывущая Мачта.
Так сестры стали называться Тила-фаинга и Таэма.
Сестры поплыли к берегам Тутуила и скоро приблизились к Пангопанго. Они вышли на берег Ванга, близ которого проходит дорога духов. Называется она так именно с тех пор, как эти две девушки высадились там. Сестры посадили в тех местах таро, а ведь почва там каменистая. Таро это так и называется клубнем Таэмы.
В том месте сестры увидели супружескую пару и двух женщин; они вынимали из ямы маси. Сестрам очень захотелось этого маси. Они стояли и смотрели на работающих и наконец сказали:
— Дайте, пожалуйста, немного маси.
На это супруги, сказали им, что хорошо бы иметь хоть какую-нибудь корзинку, чтобы в нее положить кушанье. Девушки кинули им шляпу, сплетенную из волокон хлебного дерева, и сказали:
— Вот сюда положите нам немного маси.
Работавшие отвечали им:
— В эту крохотную штуковину поместится совсем немного маси — хорошо если по кусочку на каждую.
— Ничего, — сказали сестры, — кладите.
Те принялись накладывать маси в шляпу и, сколько ни накладывали, никак не могли наполнить ее [313]. Сестры открыли рты и принялись заглатывать маси — шляпа же никак не могла наполниться. Вот уже маси стало подходить к концу, вот уже две женщины, работавшие там, бросились бежать прочь, крича на ходу, что все кончилось, что маси больше нет. Девушки отвечали им:
— Так что же вы говорили, что в эту пустячную шляпу ничего не поместится?
Женщины, поняв, что перед ними аиту, страшно испугались и еще быстрее побежали прочь.
Сестры же покинули ту местность и двинулись по горам в По-лоа, где и поселились. Из корня куркумы они готовили себе пищу, порошком куркумы натирали тела, и от этого кожа их становилась все желтее и желтее [314]. Как-то Тила-фаинга набрела на место, которое называлось Илоааилетоа; там лежало большое копье. Сестры разрезали его на две части и сделали себе из них палицы. Одна палица была для Тилы-фаинга, другая — для Таэмы. Палицы эти были необычными: они могли сами обрушиваться на людей, избивая их.
311
2 О Фату и Элеэле см. № 23. Фаималиэ — букв, "приносящая (делающая) добро" (ср. здесь № 74, 75). Фаитамаи — "творящий (делающий) войну" или "приносящий (делающий) удачу".
312
3 По другой версии этого сюжета, сестры (еще до разделения) прибывают на о-в Тутуила, в поселок Намо, где встречают группу вождей. Эти вожди начинают смеяться над необычным видом девушек, а рассерженные Таэма и Тила-фаинга бросаются на них — одна справа, другая слева. Так их спины и разъединяются. Знатные жители Намо пытаются спастись бегством, но девушки — наполовину духи — догоняют и съедают их живьем. Отсюда — поговорка "Утро в Намо" (о времени, связанном с несчастливым событием). Ср. также № 46 и примеч. 5 к нему.
313
4 По другой версии, сестры прибывают на Тутуила во время страшного голода, заходят в один дом и просят положить им в крохотную корзинку совсем немного маси. Видя, как мало может поместиться в корзинку, хозяева соглашаются. Однако корзинка оказывается волшебной: ее никогда не удается заполнить. Так сестры получают весь запас маси. С этой версией связана поговорка "Просьбы маленькой корзинки" (о попрошайке).
314
5 По самоанским преданиям, Таэма и Тила-фаинга познакомили с обычаем натираться куркумой всех жителей Самоа или по крайней мере жителей Тутуила.