Иляна Косынзяна слова эти передала Базилику, а тот, зная теперь, куда путь держать и что ждет его впереди, сел на коня и уехал. Ехал он, ехал через горы, через долы, через реки и овраги, проехал поле чистое и доехал до леса тенистого. Заехал он в лес, а там тьма такая, словно в преисподней. Взлетел конь, поднял его выше самых высоких деревьев, и тут Базилик увидел болото, о котором говорила ему Косынзяна.
Солнце как раз подходило к полудню, в лесу раздалось громкое хрюканье, и стали выходить кабаны в грязи поваляться. Высмотрел себе Базилик славного кабанчика, подхватил его, взвалил на коня и давай бог ноги. Как схватятся кабаны и ну за ним гнаться – поймать норовят, землю едят. Не будь у Базилика Фэт-Фрумоса коня такого резвого, пришлось бы ему здесь костьми лечь. Спас его быстрый бег коня от острых клыков зверей свирепых. А теперь конь под ним играл, сам Базилик Фэт-Фрумос песни напевал, радовался, что и это дело довел до благополучного конца.
На обратном пути завернул он снова к Иляне Косынзяне и, как прежде, остановился у нее передохнуть. Сестра Солнца заменила его кабана простым домашним поросенком, я потом, не подавая виду, приветливо проводила в путь-дорогу.
Вернулся Базилик Фэт-Фрумос домой. Увидела его ведьма и так зубами заскрежетала, что искры посыпались, да тут же взяла себя в руки и встретила его, притворяясь смертельно больной:
– Ох, сыночек милый, спасибо, что довелось еще разок увидеть тебя. Задержался бы еще немного, не застал бы меня в живых. Забей скорее кабана и дай мне мяса отведать.
Базилик Фэт-Фрумос заколол кабана, изжарил на углях, подрумянил хорошенько и дал ей отведать.
– Вот теперь будто легче стало и в глазах посветлело, – притворилась ведьма, будто оживает. А когда съела все, опять заохала, еще пуще прежнего:
– Ох, сыночек милый, бедный мой мальчик, хлебнул уж ты горя в дорогах дальних, но коль хочешь, чтоб я и впрямь от хвори избавилась, поезжай еще разок. Опять мне хуже стало, и, коль не привезешь мне живой и мертвой воды, не вырвешь из когтей смерти.
– Так я поеду, мама, – ответил Базилик Фэт-Фрумос и пустился в путь-дорогу.
Ехал он, ехал, приехал к Иляне Косынзяне и стал горько сетовать:
– Никакие снадобья матери моей не помогают, и велела она мне привезти мертвую и живую воду. Не знаешь ли ты, где воду ту искать, какими путями достать?
– Погоди малость, отдохни, может, помогу я тебе и на сей раз.
Пошла она под вечер к брату своему, который только-только присел с дороги.
– Братец Солнце, тебе с неба вся земля видна, не знаешь ли ты, в каком краю протекает мертвая и живая вода?
– Далеко, сестрица, далеко отсюда, за тридевять земель, за тридевять морей, у Владычицы полей. Но сколько людей за этой водой ни ходило, никто живым не вернулся, потому что стоит там на рубеже дракон свирепый. Зайти в царство дает, а выйти – не пускает. Мало того что выпивает воду, а и смельчаков решает жизни.
Узнал Базилик Фэт-Фрумос, куда ему путь держать и что ждет его впереди, но не поддался страху, а только поправил палаш и палицу за поясом, распрощался с хозяйкой и, вскочив на коня, поехал. Путь был долгий, ехал он без передышки, моря объезжал, рубежи считал. Проехал он так тридевять морей, тридевять земель и добрался до дивного царства. Прелести земли здесь были в три раза прекраснее. Нигде ни единой сухой веточки, ни единой полегшей травинки. Все бурно росло, пышно цвело, богато плодоносило.
Шел он по царству – душа от всего виденного радовалась. И дошел до двух скал, на которых били два ключа. «Вот они, ключи, которые мне нужны», – подумал Базилик Фэт-Фрумос и, чтобы удостовериться, поймал мотылька, разорвал его в клочья, потом окунул в воду одного ключа, и мотылек склеился, как был, окунул в воду другого, и мотылек ожил. Обрадовался богатырь, набрал в две баклажки воды из ключей и повернул в обратный путь. Но едва он добрался до рубежа царства, как деревья вокруг затрещали, словно от бури, небо потемнело, и вырос перед ним, зло помахивая хвостом, дракон десятиглавый.
Базилик Фэт-Фрумос схватил в одну руку палицу, в другую палаш и, только дракон протянул к нему одну из голов, ударил по ней палицей и палашом отрубил. Со второй головой тоже так, с третьей тоже… Увидел дракон, что конец его близок, взвился к небу; но конь богатыря взлетел еще выше. Отрубил Базилик Фэт-Фрумос все десять голов и поверг дракона наземь.
Теперь он беспрепятственно поехал дальше и прибыл к Иляне Косынзяне. После битвы тяжкой и пути дальнего прилег Базилик Фэт-Фрумос отдохнуть, Иляна Косынзяна взяла, да и подменила ему фляги, положив такие же, только наполненные ключевой водой.