– Старик, успокой ты его! Подай ему что-нибудь из окна!
Старик думал, думал, чего ему ещё дать. Не отдавать же внучку. И придумал. Подпол открыл. Дверь отворил. И говорит:
– Заходи, Грызозуб! Бери, что пожелаешь.
Грызозуб вошёл в дверь и провалился в подпол. Закрыл его там старик на крючок. Сидит в подполе Грызозуб. И кричит:
– Хочу мясо в роток! Хочу кости на зубок!
Прогрыз доски в полу. Вылез в избу. Проглотил внучку. Потом проглотил старика и старуху. Глазами завертел, запыхтел, растянулось у него брюхо до самого уха. Повязал, затянул он его красным кушаком. Вышел на улицу. Идёт по дороге бык. Увидал толстое брюши́ще, красное полотни́ще. Побежал и ударил его рогами. Лопнул Грызозуб. Посыпались живые из брюха: мышь, кошка, собака, внучка, старик и старуха.
Не стало ужасного, страшного Грызозуба.
Д
Даждьбог
В славянской мифологии среди даров бога Сварога людям были и его сыновья – Сварожичи. Первый из них Даждьбог – бог плодородия и солнечного света, живительной силы. Он замыкает Зиму и отмыкает Лето.
Было это давно. Даждьбог с неба оглядывал землю. Увидел ниву и говорит:
– Какая ты неблагодарная! Всё, что населяет землю, выражает мне свою признательность. Птицы посылают мне пение, цветы – благоухание, леса – таинственный шёпот. Только ты не благодаришь меня, а ведь я ласкаю тебя тёплыми лучами солнечного света, собираю тучи в одну кучу – наполняю корни твоих злаков дождевою водой и заставляю вызревать колосья.
Нива отвечает:
– Нет, я благодарна! Я украшаю пашню вечно волнующейся зеленью, а осенью покрываю её золотом. По-другому я не умею выразить свою благодарность. Ведь у меня всего две краски.
– Хорошо, – говорит Даждьбог. – Если ты не можешь подняться ко мне и взять у меня краску, так я её отправлю тебе сам. Я пущу огненную стрелу, она отколет от неба несколько осколков. Они упадут на землю. Это и будет моя краска.
Даждьбог взял лук и выпустил из него огненную стрелу. Отколола стрела от неба несколько осколков. И свершилось чудо. С неба на ниву упали крошечные осколки. Из них посреди хлебов, в золотистом море колосьев, выросли нежно-голубые и синие цветы – васильки. Даждьбог увидел их на ниве, обрадовался. Теперь там была и его краска.
С тех пор хлебные колосья при каждом дуновении ветра склоняются к посланцам неба – василькам и шепчут им слова благодарности.
Дворовый
В русском фольклоре он одновременно является и духом дома, и духом двора, дворовых построек. Дружит с Домовым, ночью пробирается к нему в клеть[18] или подпол. Днём представляется как змея с петушиной головой и гребнем, а ночью приобретает цвет волос и облик, приближённый к облику хозяев дома. В основном во дворе его местом является подвешенная сосновая или еловая ветка с густо разросшейся хвоей, именуемая «куриной лапой».
Однажды мужик собрался ехать на базар, покупать товар. И думает: «Кого же мне оставить сторожить дом, приглядывать за моим добром?» Не нашёл никого. Вот завернул он своё добро в холстинку, положил в корзинку. Вышел во двор. Закопал в землю. И просит:
– Дворовый, батюшка! Будь милостив, посторожи мой клад. Я буду этому очень рад. Привезу тебе с базара гостинец.
Услышал Дворовый. Зашевелился под дровяным сараем. Понравилось, как к нему хозяин уважительно обращается. Мужик сел на телегу и уехал со двора.
Дворовый вылез из-под дровяного сарая на белый свет. Ростом он с чурбачок и весь в шерсти, как ниток клубок. Не спеша двор облазил, каждый уголок обшарил, всё вокруг оглядел и под поленницу сел.
Пришёл на двор крот, взялся рыть подземный ход. Дворовый увидал, ногами застучал, кулаком замахал. И закричал:
– Крот, крот, не рой в земле ход! Я клад сторожу и тебя к нему не пущу!
Дворовый бросил в крота щепку. Испугался крот и убежал.
Пришла на двор свинья белорыла, тупорыла. Землю вокруг корыта рылом изрыла. Дворовый увидал, ногами застучал, кулаком замахал. И закричал:
– Свинья, свинья, не копайся в земле, а то получишь поленом по спине! Я клад сторожу и тебя к нему не пущу!
Дворовый бросил в неё щепку. Испугалась свинья. Захрюкала и убежала.
Узнали два соседа-дармоеда, что мужик в город на базар за товаром уехал, за домом никого приглядывать не оставил. Надумали его обокрасть, всё добро себе забрать. Пришли. Один другому говорит: