Попрощавшись, Ладышев и Поляченко сели в машины и уехали. Автоматические ворота тут же пришли в движение, наглухо закрыв въезд на территорию завода.
— Вроде все хорошо, даже Петрович не заметил, — почти сразу набрал шефа Андрей Леонидович. — Я часам к пяти приеду, сменю Зиновьева.
— Хорошо. Действуй по плану. Если что — сразу звони.
Дальше им было не по пути: один ехал в сторону Крыжовки, другой — в Серебрянку.
Съехав с кольцевой на Молодечненскую трассу, Вадим прочитал в свете фар «Ждановичи» и непроизвольно бросил взгляд налево. Где-то там, по ту сторону железной дороги, в глубине поселка сейчас и Катя с дочерью. Скорее всего, уже спят. Или чаевничают, обсуждая житье-бытье…
«И надо же было такому случиться, что Такаши ехал с ними в одном вагоне! Четыре года жил не тужил, не видел, не вспоминал… Как будто думать больше не о чем в первом часу ночи!» — вдруг разозлился он на себя.
Въехав во двор дома, Вадим вышел из машины, проследил, как закрылись ворота, подняв голову, посмотрел на звездное небо, вдохнул уже прохладный, пахнущий разнотравьем воздух.
«Вот и осень… Распогодилось после дождей, потеплело. С завтрашнего дня вообще лето обещают, — отпирая дверь, вспомнил он прогноз синоптиков. — Хорошо бы в грибы выбраться… Только, боюсь, в этом году они пройдут мимо меня…»
— Сынок, ты? — раздался со второго этажа голос матери.
Наверху хрипло тявкнул Кельвин, послышалось цоканье когтей на лестнице.
«Постарел, — невесело отметил хозяин. — Еще год назад по звуку мотора машину издалека узнавал, встречал у порога».
— Я, мама. Не спускайся, я сразу спать, — потрепав пса по холке, поплелся он вверх по ступеням.
— А как же ужин? — набросив халат, Нина Георгиевна уже стояла в холле второго этажа.
— Я не голоден. Спасибо! — сын чмокнул ее щеку. — Спокойной ночи!
На самом деле сил на еду уже не осталось. Добраться бы до кровати. Закрыв за собой дверь спальни, Вадим набросил на «ленивую» вешалку у постели снятые вещи, стянул на пол покрывало (и то, и другое действие было ему не свойственно и лишь подтверждало крайнюю степень усталости), навел будильник в телефоне на шесть утра и заполз под одеяло. Протянув руку к выключателю, он на секунду замер, снова взял телефон, изменил время подъема на пять, выключил свет и мгновенно уснул…
— Какие звезды! — не в силах оторвать взгляд от чернеющего над головой неба, восторженно вздохнула Катя.
— Звезды как звезды, — не разделил ее эмоций Александр Ильич. — Яркие, потому что луна еще маленькая. Однако сентябрь на дворе, зябко. Пошли в дом. Простудишься.
Он уже пожалел, что после вечернего чаепития предложил дочери посидеть в саду на скамейке, подышать свежим воздухом: продрог весь, а ее в дом не затащить. И пусть после недели затяжных дождей прошедший день порадовал солнцем, земля и вечерний воздух были полны студеной прохладой. Кончилось летнее тепло.
— Еще чуть-чуть. Дай насмотреться, там таких звезд нет.
— Так уж и нет, — проворчал отец. — Ладно, сиди, принесу тебе что-нибудь на плечи накинуть.
Вскоре он вернулся с курткой в руках.
— Вот, набрось.
— Спасибо!
Дочь просунула руки в рукава и снова запрокинула голову.
— Как там Марта?
— Спят с Ариной… Хотел спросить: с кем ты так долго разговаривала перед ужином?
— С Валентиной. Наконец-то она согласилась поработать над обложкой книги. Но сначала ей надо рукопись почитать.
— Хорошо рисует?
— Еще как! Я видела ее рисунки в интернете. Кстати, иллюстрирует детские книжки.
— Так она же вроде торты пекла? — удивился Александр Ильич.
— Не она, а жена ее брата. Валентина им только помогает. Семейный бизнес: расширились, открыли кофейню, заказы на выпечку принимают. Валя еще и декором торжеств занимается, помещения оформляет. Ирония судьбы, но именно развод позволил ей заняться любимым делом. Она училась в художественной школе, поступала в театрально-художественный на дизайн, но не прошла по конкурсу. Пошла в политехнический, там встретила Анатолия и… забыла свою мечту на долгие годы. Не было бы развода — так и сидела бы в домохозяйках.
— А что Замятин?
— Они не общаются. От слова «совсем». Поначалу она хотела деньги вернуть, которые ее отец вложил в бизнес Анатолия. Но тот поставил ультиматум: Никитка или деньги. На семейном совете решили, что лучше забрать ребенка, а деньги как-нибудь заработают. Алименты он ей по почте высылает — минимум, который положен по закону, и ни копейки больше.