Но просто уважения ей показалось мало. Будучи изрядно подшофе (на хорошее шампанское Ладышев в ожидании Лесина не поскупился), она не торопилась уезжать и попросила устроить личную экскурсию по административному корпусу. Пришлось Вадиму водить ее по этажам и коридорам. Пока дошли до двери его кабинета, дамочку порядком развезло: дважды едва не упала, поэтому уцепилась за его локоть. И вдруг попросилась в туалет. Пришлось сопроводить в свой: не тащить же ее в другой конец коридора!
Вадим проводил Аду до санузла, но не успел и подумать, как дальше поступить с надоедливой гостьей, как та распахнула дверь и, представ перед ним в чем мать родила, поманила призывным жестом. Вот и не устоял: такую остервенелую страсть, с какой Ада впилась в его губы, он помнил разве что в буйных сексуальных фантазиях юности. Последнее, что осталось в памяти, лихорадочно раздираемая упаковка презервативов, хранившаяся на всякий случай в душевой.
Отрезвление наступило быстро, практически одновременно с окончанием акта: нарушил правило, которому учил отец! Работа, а тем более рабочий кабинет — не место для любовных утех! Так что, несмотря на желание второй стороны продолжить более близкое знакомство до утра, он оделся, помог то же самое сделать партнерше, вызвал такси, сопроводил ее к выходу, усадил в машину…
И дал себе слово: «Никогда!»
Как отрезал. Но Ада еще долго не могла успокоиться…
«Катя другая… Волосы отрастила, — снова глянул он на заколку и, улыбнувшись, вспомнил, как тайком наблюдал за ней через стеклянную перегородку во время дачи показаний. — В остальном почти не изменилась».
В комнате охраны она беседовала со следователем за закрытой дверью. Вадим переживал, несколько раз как бы случайно проходил мимо, бросал тревожный взгляд на записывавшего показания человека в форме, на сидящую перед ним женщину. Когда позже спросил, что интересного она рассказала, следователь снисходительно буркнул: «Ничего. Ну а что вы хотите от блондинки?»
«Знал бы ты эту блондинку! — усмехнулся Вадим, прихватив заколку, взял чашку с кофе и присел за рабочий стол. — Как они их носят? — сделав глоток, он попытался прицепить заколку на макушку, но та, не найдя за что ухватиться, тут же снова соскользнула в ладонь. — Сколько я ее не видел? Больше четырех лет… И надо же такому случиться, чтобы появилась здесь именно в такой день и час! Не окажись она за забором — не было бы у нас ответа на вопрос, что же давало сбой в работе систем. Вот и не верь после такого в совпадения, — Вадим открыл календарь в ноутбуке, припомнив дату последней встречи с Катей в аэропорту, для чего-то восстановил архив переписки с Хильдой и удивился: — Получается, я не слышал о ней ничего больше двух лет…»
После того, как детский фонд имени Вайса Флемакса прислал ему отчет об удачно проведенной повторной операции и завершении реабилитационного периода, Ладышев попросил Хильду больше его не тревожить сообщениями о Евсеевых. Его миссия выполнена, и точка. Без того хватало забот: в одной только Японии шесть раз за год пришлось побывать! Случалось, прилетал в Минск, принимал душ, менял одежду в командировочном чемоданчике, инспектировал одну стройку, несся на другую (реконструкцией дома не ограничился и затеял стройку бани с бассейном), заскакивал в офис, подписывал необходимые документы и снова мчался в аэропорт. Успеть бы с матерью словом перекинуться да обсудить текущие дела с глазу на глаз с Поляченко!
А еще усердно штудировал японский в любую свободную минуту: во время перелетов, в машине. Даже ночью спал в наушниках, используя модную методику изучения языков. Но то ли возраст давал о себе знать, то ли обилие отвлекающих дел и тем, но японский давался ему тяжело. Словно заблокировался особый портал в памяти, отвечавший за усвоение иностранных языков. Разве что стал понимать разговор да изъясняться на бытовые темы. Мозг и без того трудился с перегрузкой.
И все же Хильда еще почти полтора года продолжала слать ему отчеты о здоровье Марты Евсеевой: консультации, обследования. Объясняла это правилами фонда: операции обошлись чуть дешевле и остались неизрасходованные средства. Затем всё резко прекратилось.