— Ах, могу ли я что-нибудь сделать для вас, мистер Ретиф?
— Добрый вечер, Хруз, — поздоровался Ретиф. — Разрешите вам представить моих уважаемых сограждан: мистер Юлий Мульвихил, мисс Сюзетта Ла-Флам, Крошка Вилли и профессор Фэйт. Они только что прибыли из Внешней Системы, и я подумал, что, может быть, вы сможете их разместить.
Хруз с некоторой тревогой взглянул на дверь, через которую только что вошли земляне, нервно подергивая мигательными перепонками.
— Вы же знаете, какая сейчас сложилась ситуация, дорогой мистер Ретиф! — упрекнул он. — Лично я, конечно, ни в коей мере ничего не имею против землян, вы же знаете, но если я их здесь поселю…
— Я вот подумал, что вы могли бы поселить их в свободных комнатах — ну, просто жест доброй воли с вашей стороны.
— Если мы этих землянцев в «Риц-Крудлу» впускать, последствия политические из бизнеса нас лишать! — в отчаянии запротестовал Страп.
— Ближайший корабль отправляется только через два дня, — объяснил Ретиф. — А до тех пор им же нужно где-нибудь остановиться, не правда ли, добрейший Хруз?
Тот посмотрел на Ретифа и снова потер свои дыхальца.
— Я перед вами в неоплатном долгу, мистер Ретиф, — наконец сказал он. — Два дня, однако, это все, что я могу сделать лично для вас!
— Но… — начал было Страп.
— Заткнись! — пренебрежительно отмахнулся Хруз. — Посели их в двенадцать-ноль-три и двенадцать-ноль-четыре.
Он отвел Ретифа в сторонку, когда маленький коридорный в желтой униформе, напоминающей больше упряжь, начал взваливать багаж землян себе на спину.
— Как обстоят дела? — осведомился Хруз. — Как вы думаете, есть ли какая-нибудь надежда, что удастся подключить Эскадру Мироблюстителей, чтобы та стояла наготове во Внешней Системе?
— Боюсь, что нет. Штабной Сектор, похоже, считает, что это может быть расценено крулчами как демонстрация военной силы.
— Безусловно! Это именно то, что они способны понять…
— Как бы не так, посол Шипшорн питает великую веру в силу слов, — возразил Ретиф. — У него репутация великого эксперта по вербальному каратэ — это, так сказать, Чингиз-Хан круглого стола.
— А что если вы проиграете? Кабинет министров проголосует завтра за договор с крулчами, и если он будет подписан, то Гаспьер станет заправочной станцией военного флота крулчей. А вы, земляне, закончите свои дни рабами!
— Да уж, печальный будет конец для великого бойца невидимого слова, — признался Ретиф. — Будем надеяться, что завтра он будет в хорошей форме.
В убогонькой комнатушке на двенадцатом этаже Ретиф бросил толстую пластиковую монету носильщику, который ловко подхватил ее на лету и, довольный, удалился, издавая на ходу тоненький скрежещущий писк, заменявший, видимо, этому народу посвистывание.
Мульвихил — огромного роста мужчина с усами, напоминавшими и формой и размерами велосипедный руль, огляделся, швырнул на изрядно потертый ковер свой громадный, разбухший, как бочонок, чемодан и в ярости принялся оттирать пурпурного цвета пятно, отчетливо выделявшееся на его красной пластиковой куртке — явно результат прямого попадания какого-то местного эквивалента гнилого овоща — впрочем, такого же вонючего, как и на Земле.
— Ну, попадись мне только этот паршивый гаспьеришка, — прогремел он басом, напоминающим рев быка.
— Это все презренная толпа снаружи, — заметила мисс Ла-Флам, стройная рыжеволосая девушка с татуировкой на крепком левом бицепсе. — Для нас, мистер Ретиф, тот факт, что посол передумал помочь нам выбраться с планеты, явился настоящим ударом. Судя по взгляду, которым наградил меня старый зануда, когда я слегка налетела на него, подозреваю, что у него в жилах вместо крови течет ледяная вода.
— У меня есть смутное подозрение, мистер Ретиф, что вы действуете на свой страх и риск, — прогремел гигант Мульвихил. — У посла, конечно, голова забита более важными делами, чем заботы о каком-то безработном варьете.
— Это первый раз, когда «Чудо-Чародеям», определенно, не повезло с гастролями, — подытожил лилипут не более трех футов ростом, но с огромными роскошными бакенбардами, одетый в старомодный сюртук поверх клетчатой жилетки. Голос его напоминал перезвон колокольчиков. — И как нас только угораздило оказаться замешанными в политику?
— Помолчи-ка, Вилли, — посоветовал здоровяк. — Уж кто-кто, а мистер Ретиф не виноват, что мы приехали сюда.
— Пожалуй, — уступил лилипут. — Полагаю, вам, ребятам из ДКЗ[34], тоже пришлось туго с попытками вытащить гаспьеров из заднего кармана крулчей… Эх, братцы, хотел бы я посмотреть на представление, которое развернется завтра, когда Земной посол и Глава Миссии Крулчей будут лезть из кожи вон, чтобы перетянуть на свою сторону гаспьеров.
— Я мельком видел в порту это ужасное военное судно, открыто стоявшее под боевым флагом крулчей! Это же вопиющее нарушение межпланетных обычаев…
— Эй, проф, приберегите-ка лучше свои речи для ДКЗ, — оборвала его девушка.
— Если нельзя будет пользоваться портами на Гаспьере, все планы крулчей на экспансию через скопление Глуб обратятся в ничто. Их фирма не потерпит…
— Хорошо бы вышвырнуть их к чертовой матери с планеты вообще, — проворчал Мульвихил. — Но крулчи играют наверняка.
— А цель гаспьеров — оказаться на стороне победителя, — заметил тоненьким голосом лилипут. — И вдобавок, все те отступные, что находятся в сейфах на борту этого военного крулчского корабля, служат веским аргументом для правильного выбора.
— Похоже на то, мистер Ретиф, что земляне здесь — законная добыча, — заметил Мульвихил. — Так что уж поосторожней, когда будете возвращаться назад.
Ретиф кивнул:
— А вы оставайтесь в своих комнатах. Если голосование обернется завтра не в нашу пользу, нам всем, возможно, придется искать способ поскорей убраться восвояси.
Выйдя на улицу, Ретиф пошел по узкой надземной эстакаде, которая связывала между собой серые, мрачные, похожие на надгробия городские постройки. Аборигены, которым были свойственны тонкие черты лица, бросали на него подозрительные взгляды. Одни с опаской обходили землянина далеко стороной, другие же, наоборот, старались побольнее пихнуть его локтем, притискиваясь почти вплотную.
Путь Ретифа лежал недалеко — к зданию, где разместилась земная делегация. Когда он уже почти добрался до него, из магазинчика вывалилась пара крулчей и повернула в его сторону. Это были кентавроиды, с малым крупом и впалой узенькой грудью. На наглых рылоподобных мордах выделялся квадратный подбородок. Они были одеты в ливреи Военного Флота крулчей в белую и красную полоску, наряд завершался короткими офицерскими стеками, которые они вертели в руках.
Ретиф предусмотрительно посторонился, двинувшись вправо, уступая им дорогу. Крулчи заметили его, переглянулись, хихикнув, и расположились таким образом, что целиком блокировали тротуар. Землянин, не замедляя шага, направился прямиком между ними — крулчи сошлись вплотную. Он отступил назад, намереваясь обойти моряка слева. Кентавроид сдвинулся боком в ту же сторону, по-прежнему загораживая Ретифу дорогу.
— Ох-ох-ох, что за времена наступили, земляшка болтается по улицам, — звук его голоса оказался не более мелодичным, чем визг песка, попавшего в коробку передач. — Ты что, земляшка, заблудился?
Второй крулч оттеснил Ретифа к краю эстакады, прижав его к перилам:
— Ты куда это прешь, земляшка? Не видишь, что ли?..
Без всякого предупреждения Ретиф нанес мощный удар ногой по голени стоявшего перед ним крулча, одновременно вырвав у него стек и ударив им по запястью второго моряка, когда тот полез за пистолетом. Оружие с грохотом стукнулось о тротуар и соскользнуло с эстакады.
Крулч, которого Ретиф пнул, прыгал от боли на трех конечностях, издавая какие-то квохчущие звуки. Землянин, резко извернувшись, выдернул у него из кобуры пистолет и наставил на второго крулча.
— Забирай-ка лучше своего дружка на корабль, да присмотри за его ногой, — посоветовал Ретиф. — По-моему, я сломал ее.