Выбрать главу

Позвольте с вами не согласиться,— возразил Дос

Сантос.— Я нахожу ваше отношение к данному вопросу патри­цианским. .

Каким ему и следует быть,— отозвался Миштиго.

Джордж и обед прибыли почти одновременно. Официанты

начали подавать на стол еду.

Я предпочел бы есть за отдельным столиком,— про­инструктировал Дос Сантос официанта.

Вы здесь потому, что напросились сами,— напомнил я.

Он остановился и бросил украдкой взгляд на Рыжий Па­рик, которая сидела, по случаю, по правую руку от меня. Мне показалось, что я заметил почти незаметное движение ее го­ловы, сперва налево, а затем направо. Дос Сантос собрал лицо в подобие легкой улыбки и чуть поклонился.

Простите мой латиноамериканский темперамент,— извинился он.— Мне едва ли следует ожидать, что я обращу кого-нибудь в вэзвращенческую веру за пять минут... И мне было трудно скрывать свои чувства.

Это заметно.

Я проголодался,— заявил я.

Он уселся напротив нас, рядом с Джорджем.

Посмотрите на Сфинкса,— показала Рыжий Парик на висевший на противоположной стене офорт,— чья речь пере­межается долгими периодами молчания да задаваемой иногда загадкой. Древний, как время. Высокочтимый. Несомненно, впавший от старости в маразм. Он держ.ит язык за зубами и ждет. Чего? Кто знает? Ваш вкус допускает существование монслитов в искусстве, срин Штиго?

Иногда,— заметил тот, слева от меня.

Дос Сантос бросил через плечо быстрый взгляд, а потом снова посмотрел на Диану, но ничего не сказал.

Я попросил Б’ыжий Парик передать мне соль. На самом-то деле мне хотелось превратить ее в соляной столб и заставить остаться неизменной, так, чтобы была возможность изучить ее на досуге, но вместо этого я всего лишь посолил картошку. Вот уж действительно, «посмотрите на Сфинкса»!

* *

Солнце в зените, короткие тени, жара — вот как все было. Я не хотел, чтобы какие-нибудь пескоходы или скиммеры ис­портили эту сцену и поэтому заставил всех пройтись пешком. Идти было не так уж далеко, но для достижения желаемого эффекта я выбрал несколько окольный путь.

33

Мы прошли больше мили, то поднимаясь, то опускаясь. Я конфисковал у Джорджа сачок цдя предотвращения любых незапланированных остановок, когда мы проходили мимо кле­верных полей, лежащих на нашем пути.

[10][11]

Сейчас, глядя назад в прошлое, я вижу все именно так: яр­ких птиц, мелькающих в небе, и пару верблюдов, появляющих­ся на горизонте на фоне неба всякий раз, как мы подымались на взгорок. (На самом-то деле эти верблюды были вьщ'заны из фанеры, но и этого хватало. Кому интересны выражения верблюжьих морд? Даже другим верблюдам неинтересны. Тош­нотворные животные...)

Мимо нас, тяжело ступая, прошла женщина — невысокая и смуглая, с высоким кувшином на голове. Миштиго отметил этот факт в своем карманном секретаре. Я кивнул женщине и поздоровался. Женщина поздоровалась в ответ, но, есте­ственно, не кивнула.

Эллен, уже взмокшая, продолжала обмахиваться большим зеленым треугольным веером из перьев; Красный Парик шла выпрямившись во весь рост, на верхней губе у нее выступили крошечные бисеринки пота, глаза же были скрыты под солнце­защитными хамелеонами, потемневшими до предела. Наконец мы добрались до места назначения, забравшись на последний невысокий холм.

Смотрите,— сказал Рамзее.

i Madre de Dioc! * воскликнул Дос Сантос.

Хасан крякнул.

Красный Парик быстро повернулась ко мне, а затем от­вернулась вновь. За очками я не смог прочесть выражения ее глаз. Эллен продолжала обмахиваться веером.

Что они делают? — спросил Миштиго. Я впервые видел его искренне удивленным.

Как что, разбирают великую пирамиду Хеопса, конеч­но,— ответил я. "

Через некоторое время Рыжий Парик задала нужный во­прос:

Почему?

Ну,— объяснил я ей,— у них здесь, в некотором роде, дефицит по части стройматериалов, ведь камни Старого Каира все еще радиоактивны, и поэтому они приобретают их, рас­таскивая тот старый образчик трехмерной геометрии.

Они оскверняют памятник минувшей славы человече­ства! — воскликнула она.

Нет ничего дешевле минувшей славы,— заметил я.— Нас заботит слава нынешняя, и им сейчас нужны строймате­риалы.

И сколько это продолжается? — спросил Миштиго, гло­тая от волнения слова.