…Метро было по-летнему полупустым. Лена села, раскрыла журнал и погрузилась в чтение. Через полчаса она уже выходила на станции «Арбатская».
На часах было лишь десять минут третьего. Решив, что купит мороженое у самого дома, чтобы оно не растаяло, Лена не спеша прошла мимо кинотеатра «Художественный», мельком проглядела афиши и завернула на пешеходный Арбат.
Она не была здесь ровно месяц, с Томкиного дня рождения. Тогда лето только начиналось, и народу было гораздо больше. Однако и сейчас вокруг кипела бурная жизнь: художники предлагали картины, группки интуристов с интересом рассматривали выставленные на лотках расписные матрешки, примеряли военные фуражки и русские платки. Прямо на тротуаре плясала босоногая тоненькая девчушка, толпа зевак лениво хлопала в ладоши и кидала мелочь в лежащую рядом засаленную меховую шапку.
Лена, глазея по сторонам, добралась до театра Вахтангова. Отсюда до Томкиного дома уже было рукой подать. Она взяла в палатке два больших брикета крем-брюле и поспешила к переулку.
– …Гражданка! Будьте так добры, помогите бедному абитуриенту!
Лена удивленно подняла лицо. Перед ней, точно выросший из-под земли, стоял рослый парень в джинсах и модной голубой рубашке.
– Чего вам, молодой человек? – сухо поинтересовалась Лена.
– Женщина, прошу вас, войдите в мое положение. – Юноша уставился на Лену честными и одновременно наглющими глазами цвета спелого крыжовника. – Вот, приехал в столицу поступать в институт. Не добрал одного балла, теперь надо возвращаться домой, а средства закончились. Не хватает на билет. У вас не найдется ста рублей?
– А как насчет того, чтобы поработать? – с усмешкой спросила Лена.
Терпеть не могла таких уличных «просителей» – они никогда не вызывали в ней ни малейшего сочувствия, лишь пренебрежение. Ясно же, ни в какой институт этот пройдоха и не думал поступать, просто-напросто «бомбит» на Арбате у простодушных и сердобольных дамочек, выколачивая под красивые глазки нехилые суммы.
На лице у парня отразилась глубокая скорбь.
– Мне нельзя работать, у меня больное сердце.
– Да ну? – Лена скептически оглядела его спортивную широкоплечую фигуру. – А по-моему, на вас пахать можно. Посторонитесь, пожалуйста, дайте пройти.
Физиономия просителя моментально утратила доброжелательность, глаза сузились, в них появилась откровенная злость.
– Ну и катись ты…
– Что? – с угрозой переспросила Лена, делая шаг к парню.
– Ничего. – Тот исчез мгновенно, как и возник, словно провалился сквозь плиты тротуара. В воздухе остался едва уловимый запах мятной жвачки.
Лена сердито поджала губы. Вот хмырь, испортил и без того отвратительное настроение. Почему-то было до слез обидно – вот так, ни с того ни с сего, прямо на улице, любой может обозвать, унизить. Была бы помоложе да покрасивей, небось не сказали бы ей «катись»! Да и просили бы не денег, а совсем другого.
Во дворе Тамариного дома взъерошенный Вовка в компании двух замызганных пацанов увлеченно гонял футбольный мяч. Заметил подходящую Лену, он остановился, заулыбался.
– Здрасте, теть Лен!
– Привет, Вовик. Как там родители, ждут меня?
Он слегка помрачнел.
– Не знаю. Они поругались, и папа уехал на дачу к дяде Боре.
– Вот те раз! – Лена растерянно развела руками. – Да что ж им в мире-то не живется!
Вовка неопределенно пожал плечами и поддел мяч носком кроссовки.
Лена зашла в темный подъезд, поднялась по ступенькам и надавила на кнопку звонка. Дверь тотчас распахнулась. Перед Леной предстала Томка. Вид у нее был воинственный, лицо, еще не остывшее от недавнего скандала, пылало, брови угрожающе сошлись на переносице.
– А, это ты? – Тамара посторонилась, пропуская Лену в квартиру. – А я думала, кровосос мой засовестился, вернулся. Нет, ну ты прикинь, откладывали деньги на новый диван, а он возьми и тайком потрать их, все, до копейки. И знаешь на что?
– На что? – машинально переспросила Лена, доставая из пакета мороженое.
– Плиткорез приобрел! Тьфу! – Тамара смачно плюнула и неожиданно улыбнулась. – Да черт с ним. Пусть режет им плитку, а то из-за нее в сортир толком не попасть. Может, ремонт закончим наконец.
– Хорошо бы, – со смехом заметила Лена и протянула брикеты. – Как договаривались. Боюсь только, без Жеки нам так много не освоить.
Тамара беспечно махнула рукой.
– Не переживай. Вовка вечером с улицы придет, доест.