Теперь уже все сидели за массивным столом в огромной, очень официально оформленной столовой комнате. За ужином присутствовали Дженни, Питер, Мэри Гоулсон, Фрэд Гоулсон, Чарли, который был крайне удивлен этому приглашению, но не собирался такое пропускать, и Рей.
Теперь Дженни поняла, почему Питер держал миссис Санчес на полной ставке при условии, что она работала только на него. Чарли позвонил и попросил ее немедленно явиться и приготовить сказочный ужин.
Около восьми вечера все сели за стол. Отец Дженни удивился столь позднему ужину, поскольку ложиться спать на полный желудок очень вредно. Однако все с большим удовольствием приступили к трапезе. Ужин на самом деле был сказочным. Миссис Санчес приготовила нежнейшее морское ассорти, к которому в качестве гарнира подавался легкий салат, украшенный листьями винограда. Далее следовала чудесно приготовленная спаржа под фирменным соусом миссис Санчес. Этот великолепный ужин завершал кофе с пирогом из королевского лайма.
После ужина все переместились в гостиную и, потягивая вино, стали разговаривать о том, о сем. Тут, неожиданно, может быть, под воздействием вина, выступил Чарли.
– Знаете, когда я впервые увидел эту парочку, я сразу же понял, что они словно созданы друг для друга.
– Правда? – удивленно спросил Питер.
– Да, правда, – подтвердила развеселившаяся Дженни. Питер посмотрел на нее. – Не сомневайся, – повторила она, – и я тоже.
– И ты так подумала? – переспросил Питер. Обстановка стала накаляться. Дженни перевела взгляд с Питера на родителей, потом обратно.
– Конечно, я так подумала, милый. Поэтому мы и поженились. Помнишь?
– Бывает же так, Фрэд, – заговорила мать Дженни. – Наша девочка нашла любовь с первого взгляда.
– Не совсем с первого взгляда, мама, – поправила ее Дженни.
– Нет? – удивился отец. – Тогда, как же вы ребята познакомились?
Это был конец. Все замерли в ожидании. Дженни смотрела широко раскрытыми глазами на своего простодушного отца. Боже мой, думала она, ведь именно это мы забыли обсудить с Питером. Она прикрыла рот рукой, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что она говорила родителям по телефону. А может, не говорила? Дженни не могла вспомнить, как ни старалась. Очевидно, ее родители тоже ничего не запомнили, иначе, зачем им было спрашивать.
– А я рассказывал вам о нашем медовом месяце в Африке? – разрезал тишину голос Питера. Дженни взглянула на него, всем сердцем источая любовь и благодарность за спасение.
– Да, кажется, рассказывали. Египет. Пирамиды. Махаоны.
– Фараоны, миссис Гоулсон.
– Ах да, точно. Далековато это отсюда. Там, наверное, очень жарко.
– В это время нет. Пока мы отдыхали, погода была великолепной, – продолжал Питер, занимая внимание родителей Дженни.
– Да, Питер, вы нам рассказывали об Африке, – неожиданно вступил в разговор мистер Гоулсон. Он сидел в мягком, широком кресле с подлокотниками, и наблюдал за дочерью. – А я даже не знал, что у тебя есть паспорт, дочка.
Тут Дженни на помощь пришел Чарли.
– Она получила паспорт, когда устраивалась на работу. Этот документ требуется в разных организациях.
Сейчас Дженни посылала Чарли самый теплый взгляд, благодаря его за помощь. Чарли подмигнул ей и сделал глоток вина. Она потянулась за своим бокалом.
– Дочка, а почему ты не отвечаешь на папин вопрос? – заговорила миссис Гоулсон. – Расскажи нам, наконец, как вы познакомились с твоим молодым супругом.
Дженни сделала большой глоток вина. За последний год она совсем забыла, насколько ее мать ценила всякие подробности.
И снова Дженни была спасена. На этот раз Реем. В его памяти хранились все телефонные разговоры за последнее время. Он их просмотрел и нашел нужную информацию.
– Мистер Стивенсон, разрешите? – Родители Дженни замерли.
– Пожалуйста, Рей, – ответил Питер. Благодаря его выдержке, никто и догадаться не мог, какое облегчение он испытал, услышав электронного дворецкого.
– Спасибо, сэр. Три дня тому назад, в час тридцать по полудню, миссис Стивенсон разговаривала со своими родителями по телефону. Она рассказала им очаровательную романтическую историю вашего знакомства. Вы познакомились на выставке современного искусства. Вас привлекли работы тогда еще мисс Дженни Гоулсон, и вы разговорились. Так, вы начали общаться, и благодаря закону всемирного притяжения противоположностей сейчас мы видим два любящих сердца, соединенных вместе узами Гименея. Так что перед нами яркий пример того, как искусство сплачивает и объединяет…
– Спасибо, Рей, – прервал его Питер. – Не переигрывай, – добавил он шепотом.
– Как скажете, мистер Стивенсон, – последовал учтивый ответ Рея. – Я создан для того, чтобы служить вам, сэр.
– Ой, эта история напомнила мне о твоей выставке, дорогая, – заговорила миссис Гоулсон. – Чуть не забыла! Ведь именно из-за этого мы приехали сюда. Когда я развешивала твои картины по всему дому, то совсем не предполагала, что однажды ты станешь известной художницей. Правда, Фрэд? – Фрэд Гоулсон успел кивнуть До того, как Мэри Гоулсон продолжила. – Теперь скажи нам, дорогая, когда она состоится? На этой неделе, правда? Ведь мы должны возвращаться к детям. Они так боятся, что тетя Синди начнет принимать лекарство, от которого ей становится плохо.
На этой неделе, повторила про себя Дженни, но это не возможно. Сегодня среда, посчитала она, до конца недели никак не успеть. Вдруг девушка поняла, что не может больше пускать ситуацию на самотек. Это выходило за все рамки. Она посмотрела на своих родителей. Они были простыми и очень добрыми людьми, и действительно, заслуживали лучшей дочери, нежели Дженни. У нее поперек горла встал комок. Она медленно поднялась с кресла, поставила бокал и оглядела всех по очереди. Потом, собрав все силы в кулак, начала тихо говорить.
– Я не могу сделать этого. Мне казалось, что смогу, но все оказалось не так. Мама, на самом деле нет никакой выставки…
– Нет, есть, – поднимаясь, сказал Питер. Он сделал шаг вперед. – Мы совсем забыли, дорогая. Она состоится в эти выходные. Помнишь? В той маленькой галерее, что находится недалеко отсюда. – Мистер Стивенсон повернулся к Дженни. – Милая, не принимай так близко к сердцу эту выставку. Ты слишком много нервничаешь.
Дженни пристально посмотрела на своего мужа.
– Мне все это не нравится.
Небесно голубые глаза Питера еще какое-то время не отпускали взгляд девушки.
– Не переживай. Тебе понравится. – Питер быстро повернулся к Чарли. – Как называется та галерея, которая находится недалеко отсюда?
Телохранитель замер, не успев поднести бокал с вином к губам. Не двигаясь, он обвел взглядом комнату, ища поддержки. Однако все молчали.
– Ах да, та галерея! Та, которую мы так любим?
– Может быть, – снова вклинился Рей, – Галерея современных искусств?
– Да, именно, – прошипел Чарли.
Мистер и миссис Гоулсон замерли в ожидании. Дженни была в ужасе. Самым страшным для нее на тот момент было то, что Рей мог придумать это название. А что, если подобной галереи вообще не существовало?
Как будто почувствовав переживания Дженни, Питер наклонился к ней.
– Ты же помнишь об этом, дорогая? Мой друг – владелец этой галереи. Он звонил тебе на днях, чтобы договориться о времени открытия выставки. Кажется, вы сошлись на двух часах дня в воскресенье, правильно?
Значит, эта галерея действительно существовала. К тому же Питер знал ее владельца. И скорее всего он действительно устроит выставку. Дженни почувствовала, что ей становится плохо. В эти выходные мир ужаснется. Подобного показа не было в истории мирового искусства. У Дженни застучало в висках. Она ощутила сильную слабость, в глазах все поплыло.
– О, нет! Кажется, я…
9
Дженни открыла глаза и попыталась повернуться на бок, но оказалось, что сил у нее совсем не было.
– Слава Богу, она приходит в себя. Не пытайся сесть, детка, – услышала она голос матери. – Не торопись, тебе лучше полежать. А вы, мужчины, – обратилась мать еще к кому-то, – оставьте нас. Я хочу поговорить с дочерью.