— Вот–вот, именно, что по старшинству, а уж никак не по праву! — зло заметил князь.
— Это как же? — не удержался от вопроса воевода, заранее догадываясь, каким будет ответ. Однако, понимая, что тем самым, быть может, навлекает на себя княжеский гнев, он решил наконец обсудить с Михаилом Ярославичем эту запретную тему.
— Неужто тебе не ясно? — с раздражением ответил князь. — Я думал, ты умом не обделен!
— Может, и ясно, — стерпел оскорбление воевода и, разглядывая исподлобья бледное княжеское лицо, продолжил: — Я только хочу, Михаил Ярославич, тебя понять. Ты, верно, задумал что‑то, но мне не говоришь. Я давно уж это приметил. Только не пойму: из доверия я, что ли, вышел, раз ты меня в сие посвящать не посвящаешь? Так ли прикажешь понимать? Ты только скажи — я от тебя на покой отойду и обиды держать не буду. Нынче ведь с тобой рядом бояр молодых — тебе под стать — много. Тебе, видать, с ними вольготней совет держать, чем со мной, со стариком?
— Не спеши, Егор Тимофеевич! — насупился князь, несмотря на бородку, сделавшись сразу похожим на обиженного ребенка. — Знаешь ведь, что ты у меня вроде отца второго стал. Мы с тобой такое вместе пережили… Как же я могу тебя недоверием обидеть! Ты сам поразмысли… — Князь замолчал, опустил голову, на время задумался, словно решая, открываться воеводе или нет, но потом медленно, с трудом выдавливая из себя слова заговорил: — Слышал ведь ты весть, что до Владимира докатилась, якобы отец мой потому жизни лишился, что оговорил его в Орде кто‑то из своих же.
Воевода утвердительно кивнул.
— Мне хоть это пока доподлинно не известно, но сердце подсказывает, что не обошлось здесь без стрыя. Завистью весь пропитался, из глаз его завидущих она так и лилась, когда он на отца смотрел. Вот и постарался отправить великого князя к праотцам, а сам на его место свой зад водрузил. — Михаил Ярославич со злобой посмотрел куда‑то в сторону. — Без вражьей помощи не видать бы ему великого княжения до самой немощной старости.
— Но ты ведь сам говоришь, что доподлинно тебе это не ведомо. Может, зря ты на стрыя думаешь и не повинен он? — высказал сомнения воевода.
— Хоть доказательств пока и вправду нет, но наверняка они будут, — уверенно ответил князь. — Мы с братом договорились, что он все силы приложит, чтоб, истину о смерти отца разузнать. А уж за наказанием для виновника дело не станет.
— Вот и ждать надобно, когда Александр Ярославич до дому приедет. Там видно будет, как действовать. А то, может, и не причастен вовсе Святослав к тем козням, а ты уж и меч свой навострил.
— Эх, Егор Тимофеевич, и рад был бы думать так, как ты, только вот не думается по–твоему. Потому и места себе не нахожу. Черные мысли ни на день не покидают, ни во сне, ни за трапезой не оставляют.
— Так что ж ты надумал?
— Уж и не знаю, говорить ли тебе, раз ты так на защиту супротивника моего встаешь. Ну да ладно. Когда‑нибудь открыться надобно, самому уж невмоготу думу эту думать, и советчик нужен, а если что надумаю, так и помощники понадобятся. Так что слушай внимательно.
— Слушаю.
— Вести из стольного города разные приходят. Сам о том мне не раз уж говорил. Ума не приложу, верить тем вестям или нет, но верить‑то больно хочется, что и в самом деле недоволен люд володимирский своим нынешним великим князем. Кто говорит, что поборами замучил, кто сетует, что умом не вышел и при этом дюже злопамятен и на расправу скор. Он и всегда таким был, а нынче правителем себя возомнил, так, видно, и вовсе удержу не стало. Бурлит понемногу сей котел, стольным градом прозывающийся, и что за похлебка там сварится, пока никому знать не суждено.
— Тебе из того котла похлебки захотелось отведать али сам вознамерился в костерок полешек подбросить, чтоб скорей закипела?
— Угадал, — кивнул князь и заговорил быстро, понизив голос и оглядевшись по сторонам, будто хотел удостовериться, что их разговор никто не слышит.
В горнице, кроме двоих собеседников, никого не было. Все так же тихо потрескивала большая свеча в шандале, и только очень чуткое ухо могло уловить мерное похрапывание, доносившееся из‑за двери, за которой нес свою неусыпную службу Макар.
— Почти угадал, — поправился князь, переведя взгляд с двери на воеводу, — полешек, как ты говоришь, я подкидывать сейчас не собираюсь, там пока и без меня полымя разгорается, а потом — видно будет. Хочу посмотреть, чем там дело обернется, а ежели что — пойду на Владимир.
— На Владимир?! — воевода открыл удивленно рот.
— Да, — буднично произнес князь.
— Но силенок на это вряд ли хватит, — заметил воевода, едва сдерживая готовую выползти наружу усмешку.