С севера закрывает подступы к городу небольшая речка, которую все на свой лад кличут: кому она Логбедь, а кому Лыбедь. Под снегом лежит эта речушка, а за ней в северо–восточном углу крепостной стены — Медные ворота. Через них и решено было попробовать вломиться в город.
На совете, устроенном князем у опушки, воевода предложил встать лагерем в лесу и двинуться на Владимир ранним утром, однако князь и слушать не хотел об отсрочке. Его поддержали Никита с Демидом, к которым присоединились и сотники рязанцев.
— Мало нас. Нам без хитрости не обойтись, — заметил Никита.
Все присутствовавшие на совете с ним согласились.
— Может, не всех наших людей в поле выводить? — вставил свое слово воевода, уже не надеясь, что его предложение придется князю по сердцу.
— Да–да. Растянемся по дороге, будто не все сотни из леса выползли, — подхватил Никита.
— Умно, — согласился князь.
Михаил Ярославич тоже все время ломал голову над тем, как бы обмануть Святослава, как сделать так, чтоб защитники города не догадались, насколько малы его силы. Предложение пришлось кстати.
Вскоре голова колонны выползла из леса.
Передвижение неприятеля не осталось без внимания защитников Владимира. После полученного от добровольного видока сообщения они с особой тщательностью глядели на дороги, что вели к городу. Вмиг усмотрели владимирцы всадников, на короткое время показавшихся у опушки и тут же скрывшихся за деревьями, сразу заметили и передовой отряд, быстро приближавшийся к воротам. За отрядом медленно потянулись из леса конные воины.
— Эй! Вы что за люди? Зачем пожаловали? — раздался звонкий голос с надвратной башни, как только передовой отряд приблизился к воротам на расстояние полета стрелы.
— Мы из княжества Московского! Князя Михаила Ярославича люди! — закричал Никита, бросив мимолетный взгляд на своего князя, державшегося от него по левую руку.
— Кто вы будете? — снова закричали сверху.
Охранявшие ворота люди не расслышали ответа из‑за ветра, относившего прочь слова непрошеных гостей. Правда, и без представления стражники знали, кто к ним пожаловал. Но порядок есть порядок.
Некоторое время обе стороны безуспешно пытались перекричать поднявшийся ветер, и в конце концов ворота распахнулись, и пятеро всадников выехали навстречу гостям.
— Кто вы будете? — спросил, зло сверкнув глазами, надутый от важности рыжебородый боярин, которого московский князь имел возможность не раз видеть в окружении своего отца.
— Я есмь князь московский, Михаил. Великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича сын, — прозвучал в ответ спокойный голос.
— Зачем во Владимир пожаловал? — процедил боярин сквозь зубы свой вопрос.
— Стрыя проведать! — усмехнулся князь, который, видя злость боярина, понемногу обретал самообладание. — Или теперь мне приглашение для этого надо испрашивать?! — весело воскликнул он и, улыбнувшись впервые за несколько дней, взглянул на своих товарищей.
— А зачем же, князь, воев с собой ведешь? — спросил боярин, угрюмо наблюдая за тем, как из лесочка появляются все новые и новые всадники.
— Неужто Святослава малая дружина моя устрашить могла? — ответил князь вопросом на вопрос. — У него ведь сил — не чета моим.
— У великого князя Святослава Всеволодовича, вправду, сил не мерено, не считано! Кто ты такой, чтоб великий князь тебя страшился? Нечего ему тебя страшиться! И звать он тебя не звал! — брызжа слюной, прокричал скрывавшийся за спиной боярина нарочитый. Седовласый и худой, он зло смотрел на князя и его людей.
— Так зачем ты дружину с собой ведешь? — спросил рыжебородый и стрельнул взглядом по вооруженным людям, остановившимся в нескольких саженях за спиной князя.
— А чтоб занять стол владимирский, — нагло улыбаясь, ответил Михаил, с любопытством наблюдая за смятением, которое охватило переговорщиков.
— Ты, никак, запамятовал: Святослав Всеволодович престол владимирский наследовал по лествиничному праву![61] Занял его после смерти брата своего, твоего, Михаил, отца! — кинул боярин, смущенный наглостью молодого князя и вдруг почувствовавший опасность. Он развернул своего коня и, на ходу обернувшись, крикнул: — Не о чем нам с тобой, князь, говорить! Убирайся в свой удел!
Прибывшие с боярином переговорщики, последовали его примеру, важно потянулись за ним.
Михаил Ярославич, ничего другого от переговоров и не ожидавший, с трудом стерпел недопустимый тон боярина и, сжимая кулаки, наблюдал за людьми, которые неспешно, в полном сознании своей исключительности, двигались к распахнутым настежь воротам, как вдруг ему в голову пришла шальная мысль. Князь поглядел на Никиту, тот, кажется, подумал о том же…
61
Лествиничное право — от слова «лестница» — сохранявшийся до XIV в. обычай наследования, по которому великий стол занимал сначала старший брат, потом по очереди младшие; за ними — дети старшего брата и только за ними — дети младших братьев. Если отец не успевал побывать на великокняжеском столе, дети лишались этого права и владели лишь уделами.