— Гм! Несколько неожиданный поворот событий. Но полагаю, мы все уладим. Почти не сомневаюсь, начальника полицейского управления удастся уломать, и лейтенанта временно откомандируют к нам.
— Спасибо, сэр, — в один голос произнесли Грэхем и Воль.
Затрезвонил телефон. Сангстер поднял трубку, прислушался, потом протянул ее Грэхему:
— Это Гарриман.
— Здравствуйте, Гарриман, — сказал Грэхем. — Да, я получил ваш список. Больше спасибо. — Он замолчал, выжидая, ибо на столе у Сангстера оглушительно зазвонил другой аппарат, и Сангстер опять схватил трубку. — Тут ужасный гвалт. Второй телефон чуть на части не разрывается… Что, что вы сказали? — Он молча выслушал собеседника и ответил: — Извините, Гарриман. Покуда ничего определенного. Да, шестикратное превышение среднего уровня придется объяснить. Именно это я и намереваюсь сделать — если, конечно, получится.
Он умолк, ибо Сангстер, положив трубку на стол, зашипел:
— Это доктор Кэртис! Она просит вас!
— Послушайте, Гарриман, — скороговоркой зачастил Грэхем, — все погибшие — подданные разных стран. Отсюда вывод: удара не нацеливали в некое определенное государство, если, разумеется, неведомый противник не настолько хитер и безжалостен, чтобы для отвода глаз пустить в расход кое–кого из своих же. Нет, сомнительно.
— Да, политикой здесь пахнет не больше, чем в эпидемии гриппа!
— Вот–вот! Но сколь бы разными ни были погибшие, их объединяют обстоятельства, прямо либо косвенно приведшие к гибели. Я хочу вывести общий знаменатель. Соберите все подробности, какие удастся откопать, обо всех людях из вашего списка, а также о других, погибших ранее, но схожим образом. Звоните… — он вопросительно глянул на Лимингтона, выслушал названный номер и закончил: — Полковнику Лимингто–ну, Боро 8–19638.
Грэхем отключился, взял другую трубку и что-то быстро заговорил. Остальные заметили, как быстро переменилось выражение его лица.
Окончив беседу, он сказал:
— Доктору Кэртис позвонил по междугородной линии профессор Эдвард Бич. Он только что узнал из газет о смерти Уэбба и Майо, выразил глубокое соболезнование. Но Кэртис показалось, что профессор чересчур уж настойчиво пытался разузнать подробности трагедии.
— Ну и что? — спросил Лимингтон.
— По словам доктора Кэртис, Бич — старый приятель Уэбба. Я тоже его знаю. Это Бич изобрел стереоскопическую камеру для ночных фотосъемок. В полиции пользуются ею наравне с верньером Дейкина. Бич работает в Сильвер Сити, штат Айдахо, на заводе, принадлежащем Национальной Фотографической Компании; а еще он относится именно к тому разряду ученых, которые могут располагать ценными сведениями о Майо, Уэббе и Дейкине. — Некоторое время Грэхем выжидал, дабы придать побольше веса следующей фразе, и добавил: — Тем паче, он упорно выспрашивал у доктора Кэртис, не работали ли перед смертью Уэбб, Майо или Дейкин над формулой Бьернсена.
— Бьернсена?! — вскричал Сангстер.
— Чувствуете? — продолжал Грэхем. — Бич тоже был связан с этими троими п репиской, основанной на общих интересах. Присоединился к трагической цепочке, но пока еще жив. Он — следующая жертва, и может рассказать немало. Нужно увидеться с Бичем, заставить его разговориться, не то, чего доброго, опередит и станет мертвецом номер двадцать.
Грэхем посмотрел на часы.
— Если повезет, поспею к стратоплану рейсом на Бойз — он вылетает в десять тридцать.
— Полетим вместе или сам справишься? — спросил Воль.
— Полечу один. А ты покуда позвони в стратопорт Бэттери Парк и закажи мне билет.
— А чем заняться потом? — осведомился Воль, потянувшись к телефону. — Дай хоть какое ни на есть задание — терпеть не могу бездельничать.
— Попробуй перепроверить данные, собираемые Гар–риманом. Попробуй связаться с полицией тех городов, где жили умершие ученые, попроси предоставить подробнейшие, исчерпывающие сведения о каждом из наших случаев. Пускай досконально исследуют каждую деталь — какой бы мелкой и незначащей та ни выглядела. Хоть ласками, хоть сказками, хоть шантажом добейся разрешения на эксгумацию и вскрытие. — Он перевел взгляд на Лимингтона: — У вас нет возражений, полковник?
— Пользуйтесь полной свободой действий, — одобрительно сказал Лимингтон. — Я всегда придерживался мнения, что человеку, затеявшему дело, виднее, как его благополучно завершить.
— Мы занимаемся участью двух десятков людей, затеявших нечто, не позволившее довести себя до благополучного завершения, ни разу, — напомнил Грэхем. — Прослеживается удивительная особенность: всякого, кто ввязывается в эту историю, уничтожают прежде, чем он успеет заговорить. — Грэхем невесело усмехнулся. — Я тоже не бессмертен, однако попытаюсь сделать все, что в моих силах.