— Из этого ничего не выйдет, — донесся голос Саймса. — Тут очень мало места, все не поместятся. Придется действовать самостоятельно.
— Возможно, опасность миновала? — с надеждой предположил Кесслер. — Что-то не слышно Фини.
В ту же минуту раздался яростный захлебывающийся лай.
— Я пытался шагнуть вперед, — объяснил Саймс упавшим голосом.
— Мне зовзем не нравидзя, — заявила миссис Михалич, словно предчувствуя несчастье. — Лудше бы…
Она замолчала, потому что снова послышался голос Саймса, который в этот раз обращался к Малышу Ку, единственному, кто его сейчас видел.
— Подстраховывай меня. Все равно нужно идти вперед, как бы Фини это не нравилось.
Душераздирающий лай Фини дал знать, что Саймс пошел. Вдруг послышался странный шум, треск какого-то обвала, приглушенный вскрик Саймса и жуткий, леденящий кровь вой пса. Неожиданно наступила тишина, нарушаемая жалобным повизгиванием Фини.
Малыш Ку оглянулся и тихо произнес:
— Упала яма.
Кесслер сначала дернулся, чтобы бежать на помощь Саймсу, потом сунул Сэмми свой пистолет и хрипло сказал:
— Никуда не уходи. Стой здесь и следи за тылом.
Он и Молит обогнали всех остальных и бросились за поворот. За ним виднелась пересекающая тропинку черная яма, по эту сторону которой носился Фини, рыча и завывая одновременно. Вид у него был ужасный: покрасневшие веки и вздыбленная шерсть.
Бросив мачете, Молит ползком направился к обрывистому краю обвала.
— Держи меня покрепче, за ноги, слышишь?
Очень осторожно он приближался к краю, но тут почва стала проседать под тяжестью тела. В страшном напряжении Молит заглянул вниз, пинком отбросив в сторону Фини, и ужаснулся беспросветному мраку, открывшемуся его взору.
Эликс!
Никакого ответа.
— Э-ликс!!!
Ни звука, отдаленно напоминающего о живом человеке.
Еще громче:
— Эликс, отзовись, ты жив?!
Снова ничего, кроме странного слабого постукивания. Молит, стараясь не делать резких движений, нащупал камень, столкнул его в яму и начал медленно считать. Казалось, что камень упал в бездну, так долго не было слышно ожидаемого стука. После стука стали громче постукивание и шуршание, что навело на мысль об огромном животном в хитиновом панцире, что-то похожее на гигантского краба.
— А может, свалившись с такой высоты, Эликс потерял сознание? — тихо предположил Кесслер, вцепившись мертвой хваткой за ботинки Молита, который находился в двух ярдах от ямы.
— Боюсь, но дело здесь похуже.
— Он мертв?
— Думаю, да.
— Ты что, рехнулся? Что значит «Думаю, да»?
— Яма ужасно глубока, — ответил Молит. — Явная ловушка. А на дне какое-то чудовище пожирает попавших в нее.
— Ты в этом уверен? — Кесслер дышал с трудом.
— Мне слышно, как оно там шевелится.
— Моя тоже слышит, — подтвердил Малыш Ку с невозмутимым выражением на скуластом лице. — Она делает «стук-стук».
Кесслер оттащил Молита назад от ямы очень осторожно, чтобы не вызвать обвала. Тот стряхнул с себя пыль и посмотрел на остальных.
— Нам нужна веревка, большой моток, иначе в яму не спуститься.
Кесслер неожиданно лег на тропинку и сказал:
— Ты теперь меня подержи.
Он пополз по направлению к краю ямы, стараясь двигаться очень осторожно, как это делал Молит. Оказавшись над ямой, он во весь голос крикнул:
— Эликс! Эликс! Отзовись! Эликс!
Яма зловеще хранила молчание. По-прежнему оттуда доносились слабые отзвуки, издаваемые при движении существа, одетого в панцирь. Кесслер с такими же предосторожностями вернулся назад. Когда он поднялся на ноги и вытер взмокшее лицо, у него был вид человека, увидевшего наяву кошмарный сон.
— Мы не сможем двинуться отсюда, если не попробуем хоть что-либо сделать.
— Связать стебли — будет длинный веревка, сообщил Малыш Ку. — Моя пойдет вниз.
— Ты из бумажного кулька не выберешься, — грубо возразил Молит. — Спускаться в эту адскую яму буду только я, — непререкаемо продолжил он.
— Много вес, — решительно возразил Малыш Ку, без всякого страха глядя в лицо Молиту, возвышавшемуся над ним гигантом. — Слишком много.
— Он дело говорит, — сказал Кесслер. — Ты слишком тяжел для этого, спускаться тебе опасно. В эту преисподнюю должен спуститься самый легкий из нас.
— Значит, моя, — с уверенностью сказал Малыш Ку, сохраняя на лице вежливое безразличие.
Потрясенный Кесслер заколебался.
— Со смертью Эликса, если он действительно погиб, командование переходит ко мне. — Окинул взглядом окруживших его людей. — Я не могу допустить еще одной трагедии.