Пригласили сварщиков с МНУ. Про Рыжова почему-то забыли. Очень уж было сложное дело, а Рыжов и на простой работе брак выдавал, куда уж там…
Правда, позабыли в этот тревожный час, что варил он, бывало, и блестяще, да в таких условиях, что другой бы не взялся.
Но у сварщиков с МНУ дело что-то не пошло. Как уж только не варили — и американским способом, и японским, и труба в трубе, и с отвальцовкой бортика, и с развальцовкой взрывом, — шнур такой детонирующий в трубу вставишь, как долбанет, трубка и раздастся в трубной доске, и никаких тебе трудов. Но и это не помогло. Просачивалась вода при гидроиспытаниях. А уж натрий, похожий на обыкновенное молоко, тем более просочится…
Рыжов все ходил вокруг, улыбался, хотя у самого свербило на душе. Нельзя сказать, что он знал, как эту работу сделать. До конца не знал… Но вот про своего побратима, древнего мудреца Фалеса, в это время вспоминал часто. И в один миг даже благодарно подумал, что вот-де как получается — через тысячелетия ему великий мудрец руку протянул. И как бы крепко пожал. И уверенность в его душу влилась.
А был Рыжов такой человек. Еще с детства привык он всматриваться в детали, в, казалось бы, мелочи. Это свойство ушло с ним во взрослую жизнь. И здорово пригодилось в работе. Заметил он давным-давно, когда еще работал газосварщиком, что металл перед сваркой предварительный разогрев любит, и не просто так себе, а с расстановочкой, и чтоб не переостудить, и чтобы цвет побежалости был вот такой, а не какой-нибудь другой, и чтобы отжиг после сварки правильный сделать. И опять же — чтоб не перекалить…
Много в свое время поигрался Рыжов с огнем да с металлами разных марок и выработал свою технологию безбрачной работы в особо сложных случаях. И накрепко запомнил. Разбуди его ночью и спроси: «Какого цвета поверхность у стали или меди при таком-то нагреве?» — тут же тебе, не задумываясь, ответит и спокойненько уснет дальше.
И вот наступил такой час, когда стало ясно — никто не может уплотнить трубки парогенератора.
Что тут делать? Электростанция стоит, энергию не выдает. А какая сегодня жизнь без энергии?
Вывесила дирекция объявление-конкурс:
«Кто возьмется выполнить работу по уплотнению трубок парогенератора — НАГРАДА ПО ЖЕЛАНИЮ РАБОТНИКА».
То есть — хоть тебе «Волгу», хоть велосипед. Что душе угодно.
Долго стоял Рыжов возле объявления. Читает, а сам думает: «Вот и мой час настал сдавать в аренду маслобойни…»
Но не пошел Александр Захарович Рыжов к директору электростанции сразу. Выждал несколько дней. Весь он в это время распрямился и ростом вроде выше сделался. Высокий, в сварочном загаре лоб, стал задумчивей, и поперечная складка обозначилась на нем.
Он уже внутренне готовился к работе, а также выдерживал гордость. Как-никак обида на мастера была. Всех ведь вспомнил, а о том, что Александр Рыжов лучший сварщик-виртуоз на недоступных другим сварных стыках, — об этом забыл.
«Ну да ладно… Пускай себе еще поищет…»
Дома Рыжов не выдержал и скупо бросил Татьяне:
— Будут тебе деньги…
Татьяна молча уставилась на него:
— Какие деньги? Сколько?
— Сколько хочешь… — И тут его обида вышла наружу. И хорошо, что вышла, потому что работе была бы помехой: — Думаешь, я у тебя рыжий недомерок, и только? — И обещающе добавил: — Посмотришь…
— Много денег-то? — спросила Татьяна, пройдя за ним в другую комнату.
— Много… Десять тысяч.
— Хватил! Врешь, поди.
— Не вру, — сказал он, открыл «Античную философию» и в который уже раз перечитал фрагмент про Фалеса Милетского.
Несмотря на заманчивое объявление, и через несколько дней мастеров не нашлось. И тогда перед Рыжовым все словно расступились, и пошел он свободной дорогой прямо к директору электростанции.
— Я по объявлению, — сказал он, войдя в кабинет. — Я могу сделать…
— Делай! — сказал директор обрадованно. — А сделаешь, проси что хочешь. Можешь и машину просить. Мы потеряли уже столько электроэнергии, что можно было бы сто машин купить. Понял?
— Понял, — ответил он, весь уже мыслями устремленный в работу.
Залез Рыжов в водяную камеру парогенератора через разболченный люк и сразу будто окунулся в родную стихию. Кругом пахло железом. Повернул голову налево, понюхал стенку парогенератора. Она имела свой запах.
«Котельная сталь… — узнал Рыжов. — А вот эта (трубная доска пахла не так приторно) — аустенитная нержавейка. И трубки тоже».
Потом пощупал, погладил трубную доску, концы развальцовок, ощущая кожей пальцев малейшие неровности, царапины, сколы. Осмотрел всю поверхность через лупу. Уселся поудобнее. Проверил аргонодуговую горелку — вольфрамовый электрод новехонький, газ поступает нормально. Включил ацетиленовый резак, чтобы прогреть участок сварки.