— Ты, выходит, много встречал мигрантов? Как у вас на Раа к чужакам относятся?
Тонкие губы парнишки чуть напряглись. Как будто разговор свернул на неприятную для него тему.
— Раньше было больше, — сказал он будто через силу. — А относятся по-разному. Как обычно к людям.
От костров шли, весело переговариваясь, трое — с явным намерением осчастливить сортир. Белая кожа Тимор-Алка вдруг резко порозовела, он неловко кивнул Крокодилу и пошел в лес, будто по срочному делу.
После полудня, когда новоприбывшая группа успела поесть, разобрать гамаки, снова проголодаться, кое-как добыть пропитание и еще раз поесть, в лагерь вернулись подростки, уже прошедшие свою Пробу — прежние хозяева лагеря, ныне полноправные граждане Раа. Все они были полуголые, в коротких рваных штанах, похожих на набедренные повязки. Все держались с исключительным высокомерием «дедов», впервые приветствующих салаг.
Из разговоров, почтительных с одной стороны и покровительственных с другой, выяснилось, что:
— из тридцати пяти претендентов в их группе четверо уплыли домой раньше времени, так и не получив статуса;
— в их группе был другой инструктор, не Аира;
— сегодня с наступлением темноты на поляне у костров пройдет посвящение, потом праздник и на рассвете новые граждане уплывут на материк.
«Старики» притащили с собой огромную, уже освежеванную тушу огромного зверя — не меньше быка, подумал Крокодил с некоторым беспокойством. Откуда-то появились кухонные тесаки и железные опоры для вертела, среди хозяйственных построек обнаружилась каменная печь. Крокодил наблюдал, как «быка» собираются жарить на вертеле целиком, и грустно думал, что при таком подходе есть придется наполовину горелое, наполовину сырое мясо.
Он по-прежнему держался в стороне. Коллектив в основном сформировался — стало ясно, кто чей друг, кто лидер, кто весельчак, кто ленивец.
Двое чужаков — мигрант и метис — только подчеркивали своим присутствием логичность и цельность этого сообщества.
Распечатали тюк с одеждой — кто-то из «стариков» выполнял обязанности интенданта. Внутри не было ничего, кроме штанов из плотной материи — коротких широких штанов приблизительно одного размера. Точно такие же, только видавшие виды, прикрывали наготу «стариков»; претендентам объяснили, что штаны, в которых проходили Пробу, каждый увозит домой и хранит потом как реликвию. Крокодил хмыкнул.
Драки за одежду не случилось — не за что было драться. Никакого белья надевать не полагалось, мешковатая одежка удерживалась на талии широким мягким ремнем. С точки зрения Крокодила, претенденты на звание полного гражданина были уморительно смешны; в пальмовых юбочках они смотрелись бы еще органичнее. Интересно, каким же видят на Раа полноправного гражданина, если на пути к этому званию приходится спать в гамаке и ходить по лесу полуголым?
Он почти успокоился. Эта их пресловутая Проба выглядела как юношеский ритуал, вроде присяги в армии или посвящения в студенты. Мальчики, привыкшие к комфорту, должны продемонстрировать сильное желание стать гражданином — на острове, в джунглях, босиком по камням. Интересно, как подобное испытание проходят девочки?
В сумерках вернулся Аира с четверкой кандидатов. С Полос-Нада чудесным образом слетела спесь: юный красавец осунулся, пропах кислым потом, на руках бугрились свежие шрамы. Крокодил глазам своим не поверил: с утра никаких шрамов на парне не было. Трое его товарищей едва волочили ноги, шумно дышали и, едва дотащившись до лагеря, мешками повалились на землю.
— Не вышло, — с сожалением сказал Аира.
Этот был так же свеж, как утром на берегу. Разве что пыли, облепившей его голый торс, плечи, лицо и шею, стало заметно больше — из бронзово-загорелого Аира сделался коричневым.
«И это тоже воспитательный момент, — подумал Крокодил. — Выделить самых нахальных и на деле объяснить, что они ничем не лучше прочих». Конечно, он не засчитал бы досрочно пройденного испытания ни при каких условиях — это такая игра.
Он прислушался к себе и обнаружил, что почти не тревожится. Подумав однажды о девочках — как они проходят испытание, — он уже не мог остановиться, и фантазия его заходила дальше, чем хотелось бы. Вообразить «туземный» лагерь, полный девушек от пятнадцати до семнадцати… Это педофилия, граждане, немедленно стоп!
Он расхохотался. На него покосились, но ничего не сказали.
Потом явился инструктор старой группы, молчаливый и смуглый мужчина лет сорока. С его появлением и «старики» из прежней группы растеряли высокомерие. К большому удовольствию Крокодила, инструктор моментально велел снять «быка» с вертела и разделать, как полагается. Запахло мясом, собрались из лесу разнообразные мухи — но, в отличие от земных, они не вызывали у Крокодила отвращения. Все равно что бабочки слетелись.