– Здравствуйте, Серафим, э-э… Семёнович! Прошу! Не стесняйтесь, присаживайтесь поближе и рассказывайте, что толкнуло вас менять насиженное место в крупнейшем, старейшем центральном издании на непредсказуемую работу в нашем только затевающемся, из которого ещё неизвестно что получится.
– Как вам сказать, Андрей Петрович… наука, прислушаться к которой иногда не вредно, а если конкретнее – социология во всём виновата.
– Социология? Гм-м… интересно! И что же такого судьбоносного смогли напророчить-подсказать вам, спровоцировав на довольно смелые жизненные перемены, наши отечественные обществоведы?
– Да не напророчить и не подсказать прямо, Андрей Петрович, а навеять результатами кое-каких исследований смелые мысли и, некоторым образом, стимулировать активность в определённых действиях. Но не отечественные социологи тут замешаны, о существовании которых я, честно говоря, не слыхивал вообще, а зарубежные, американские в частности.
– Хорошо, пусть американские, хотя, как представитель как раз отечественной социологии, и с учёной степенью к тому же, берусь уведомить вас, что и в нашей стране эта наука теперь, после ухода в небытие советской системы, уже не является гонимой как буржуазная, и больше десятка лет открыто и активно развивается. Не только отдельные кафедры и факультеты, а и целые профильные институты работают над проблемами развития общества, как внутригосударственными, так и общемировыми.
– Вы социолог? Да ещё с учёной степенью? Вот это здорово! Ну, тогда вы лучше меня знаете, что согласно наблюдениям и выводам ваших коллег на Западе, для нормального социально-психологического развития личности ей показано периодически, в среднем хотя бы раз в три-четыре года менять место работы, а раз в десять-двенадцать лет – и полностью образ жизни. Тогда она, личность, имеет наилучшую возможность расти поступательно, постоянно, не затормозиться ни в профессиональном или творческом, ни в личностном плане.
– Позвольте, а как же вы сами тридцать с гаком лет, да на одном рабочем месте, Серафим, э-э… Семёнович? Согласно озвученной вами теории вы давно должны бы деградировать как личность, а я вижу перед собой вполне приличного, трезво рассуждающего человека. Или поздно к социологии приобщились с закономерностями, ею выявляемыми, и обошли эти закономерности вас стороной, а?
– Понимаете ли, Андрей Петрович, в нас, людях советского воспитания, сильны стереотипы, прививавшиеся нам с юности. Это и единообразно, стандартно понимаемая преданность родному заводу, колхозу, заключающаяся в стремлении сохранить любой ценой непрерывность трудового стажа на одном месте, что, в свою очередь, согласно тогдашнему законодательству, прямо влияло на размер пенсии, каждый рубль которой был весомым аргументом в те времена. Да и с трудоустройством тогда и сейчас положение кардинально разное. Тогда грозила тюрьма всем, кто злостно отлынивал от общественно-полезного труда или собирал милостыню (была в уголовных кодексах союзных республик такая статья: «Тунеядство и попрошайничество»), а теперь наоборот – не очень-то устроишься на работу, если тебе перевалило за сорок, а тем более за пятьдесят лет. И прорва отчаявшихся безработных, превратившихся в попрошаек, нередко заделавшись в этом ремесле профессионалами, беззастенчивыми в сочинении страшных легенд о своей несчастной доле, заполонила страну, особенно крупные города – вы посмотрите, сколько их в метро и пригородных электричках промышляет подобным образом. Вот и… держатся люди нашего возраста, чтобы хоть в какой-то мере достойно подойти к пенсионному рубежу, за любую легальную, с трудовой книжкой работу, какая есть. И опять же, если тогда держались в первую очередь ради стажа, лишь попутно решая задачу прокорма, поскольку, справедливости ради надо признать, советская власть умереть с голоду не давала никому принципиально, то теперь – из обоснованного страха лишиться средств к существованию, с достижением между делом пенсионного возраста, до которого ещё и элементарно не загнуться, дожить надо, что нынче далеко не всем удаётся, особенно из нашей мужской половины населения в отличие от более живучих женщин.
– Но, держась, доживая и одновременно разделяя авторитетное мнение социологов, как только замаячила относительно безболезненная возможность освежить кровь – сменить опостылевшее рабочее место на более-менее подходящее новое… вы, судя по цели вашего визита сюда, решились на риск, за пять-то минут до заслуженной пенсии…