После парка живых и мертвых они свернули в сторону центрального проспекта и через завалы выбрались на относительно чистую дорогу. Идти стало легче. Приходилось обходить ржавые скелеты машин, но здесь хотя бы не было густых зарослей. Дома тоже сохранились неплохо. И многоэтажки, и здания поменьше.
Игорь чуть не споткнулся об оторванный от легковушки, прогнивший до дыр бампер и снова подстроился под шаг Лены.
— Что теперь?
— Откуда я знаю, ты мужик, тебе решать.
— Слушай. — Морозов остановил ее, взял за локоть и повернул к себе. — Я тебя за собой не тащил. Так что нечего на мне срываться! Ясно?
— Ясно, — буркнула Лена, высвободив локоть.
— Вот и ладно. — Игорь сбавил обороты. — Почему именно этой дорогой пошли?
— Я вообще не знаю, как ты по трамвайному маршруту пробрался. Там вроде как ничья территория, развалины крутом. Наши туда на охоту ходят…
— Видел я их охоту.
— В смысле?
Морозов коротко рассказал о том, что видел ночью из хрущевки. О кричавшей женщине, об одноглазом, которого видел в школе, о том, что слышал, как «охотники» называли имя Маркела. Игорь давно для себя сопоставил все эти факты, но всё не решался озвучить до этого момента.
— Ваши охотнички это были, ваши. Что уж они там отбирали, я не знаю, но женщину они, скорее всего, убили.
Лена закрыла лицо ладонями. Пробормотала:
— Все-таки тетя Валя правду говорила, а я не поверила тогда.
Морозов промолчал.
— Ладно, понятно все. — Она убрала ладони от лица. Глубоко вздохнула, беря себя в руки. — В общем, Костя говорил, что в этом районе спокойно. Магазины кое-какие сохранились, склады. Народ вроде бы тут тихий. Торгуют, кто чем. Здесь опорный пункт полиции был. Ну, помнишь, красного кирпича такой, красивый?
— Не помню. Ты ж знаешь, я тут не ходок был.
— Там меновой рынок устроили. Местные охраняют территорию, люди товаром обмениваются, кто чем.
— Ясно. Пойдем?
— Погоди. Не так все просто. Надо найти Индрека.
— Кто такой?
— Мужик один, в троллейбусе живет. Он, мол, скажет, можно пройти или нет.
— Откуда ты знаешь?
— Костя рассказал… — Лена недовольно поморщилась. — Что?
Игорь не ответил. Просто дождался, когда она пойдет и двинулся следом.
Найти Индрека оказалось просто. Заросший, седой дядька сидел на крыше подернутого ржавчиной, но на удивление неплохо сохранившегося троллейбуса. Машины вокруг были развернуты вплотную друг к другу и ограждали своеобразное жилище подобием забора. Подобия ворот не было.
— Эй! — позвал Игорь, остановившись перед гнилой малолитражкой. — Индрек?
Бородач поднялся на ноги.
Он был совершенно голый. Загорал?
— Вам чего? — Индрек говорил с заметным акцентом и совершенно не стеснялся своей наготы.
— Пройти хотим. Можно?
— А вы откуда?
— Оттуда, — ответила Лена, махнув себе за спину. — Пройти можно, нудист?
Индрек оскалился и потряс причинным местом. Лена вскинула брови и отвела взгляд.
— Налог давайте. У нас налог надо платить.
— Какой еще налог? — спросил Игорь.
— Какой-нибудь, — невозмутимо ответил Индрек.
— Нет у нас ничего. Нам бы пройти, ребенок мой там.
— Меня не касается, — отрезал Индрек. С сарказмом добавил: — Это у меня ничего нет. Видишь? Даже одежды. А у вас есть, точно знаю.
Морозов достал брикет сухой лапши.
— Хочешь?
Индрек присмотрелся. Презрительно скорчился.
— Целый хоть?.. Ну ладно. Закидывай.
Игорь швырнул брикет через малолитражку. Раздался глухой шлепок об асфальт. Индрек с удивительным проворством сиганул за «налогом».
— Маловато! — сообщил он через секунду.
— И столько-то много. Мы пошли… Уговор дороже денег.
Игорь поймал на себе обиженный взор. Старик с укоризной глядел на него через разбитые окна прогнившего салона малолитражки.
— С чего ты взяла, что он пропуска выдает? — шепотом поинтересовался Морозов у Лены.
Та пожала плечами.
— По-моему, он псих, — еще тише сказал Игорь.
— А где ты последний раз нормальных видел? — хмыкнула Лена. — Тут все немного тронутые. А некоторые… много.
— Я нормальный, — насупился Игорь, отходя от малолитражки.
— Серьезно? — Лена впервые за сегодняшний день улыбнулась. — Может, за это я тебя и люблю.
Морозов не нашелся что ответить.
Оставив монументальный троллейбус позади, они пошли дальше, виляя между остовами машин. Здесь их было много. Потрескавшиеся покрышки, смятые кузова, разбитые стекла. И ржавчина, ржавчина, кругом — ржавчина.