— Лучше чем голой бегать. Подвяжи там, подверни… — сердито сказал он.
Пока Лена справлялась с видавшей виды одеждой, Игорь выглянул наружу. Вправо и влево уходил длинный коридор. Как он и предполагал, их держали в подвале. Вдоль потолка тянулись ржавые трубы и свисали остатки проводов. На бетонных стенах темнели коричневые потеки. Кишка коридора уходила в темноту.
— Темно, — констатировала Лена, высовываясь из-под руки Игоря. Она уже оделась, подвязалась веревкой, той самой, которой Игорь задушил Казачка.
— Скоро глаза должны привыкнуть, — ответил Морозов. Гибкость женской психики приводила Игоря в замешательство. Его самого от пережитого трясло, а Лена выглядела бодро, как кошка, увидавшая в темном углу мышь. — Готова?
Лена кивнула.
Игорь вышел из каморки.
— Меня туда водили, — показала Лена направо. — Там вроде… кают-компании.
— Тогда туда пока не пойдем. Может, в другой стороне выход?
— Может. — Лена пожала плечами и улыбнулась. Заметив эту улыбку, Игорь почувствовал, что успокаивается и даже набирается уверенности.
Стараясь сильно не шуметь, они пошли вдоль стен. Постепенно стало совсем темно, и двигаться пришлось на ощупь.
Игорь вел рукой по холодной бетонной стене. Он нащупывал старые, рыхлые, с облупившейся краской двери. Запертые. Иногда рука ловила воздух в провалах. Что там? Другие коридоры? Возможно. Но, чтобы не заплутать, нужно было идти по одному коридору.
Так они и шли.
Скоро впереди замаячило светлое пятно. Игорь вытащил дубинку.
Когда подошли поближе, стало ясно: свет проникает внутрь через квадратное окно, закрытое решеткой из арматуры. Дальше по коридору потолочные плиты резко опускались и закрывали проход: видимо, дом просел.
Тупик.
Игорь осторожно приблизился к решетке, выглянул наружу.
Окно выходило во внутренний двор. Это была не гостиница, как он предполагал. Судя по всему, их увели куда-то дальше, в сторону железнодорожного вокзала, где стояли вереницей жилые дома. А если так, то надо было только выбраться наружу, пересечь дорогу и уйти и парк. В парке можно затеряться. Пока их хватятся, пока сообразят, куда побежали…
Вот только — решетка.
Морозов пригляделся к прутьям. Следов сварки на арматуре не было. Кто-то просто скрутил их между собой проволокой и заглубил в землю.
Игорь осторожно подергал железку. Та подалась, но неохотно. Он надавил сильнее. Сверху посыпалась каменная крошка. Морозов прислушался, но ничего подозрительного не услышал.
— Спят они, что ли? — пробормотал он.
— Наверное, — шепотом отозвалась Лена. — Я когда ходила, видела. Многие днем спят. И вообще на свет не ходят.
— Почему? — не понял Игорь.
— Упыри потому что, — еще тише сказала она.
— Тьфу ты! — фыркнул Морозов.
Он стал энергично раскручивать проволоку, соединявшую прутья. С трудом, но ему удалось отогнуть три горизонтальных перемычки. С вертикальными получилось больше возни. Судя по всему, их вбивали в землю кувалдой. Но все же у Игоря получилось немного разогнуть центральные арматурины в стороны.
Он медленно высунул голову на улицу.
Это действительно был внутренний двор. Пустой, залитый солнцем и заросший высоченной травой.
— Кажется, никого, — сказал Морозов. — Помоги-ка…
Он уперся ногой, толкнулся изо всех сил и, обдираясь о ржавое железо, выбрался наружу. Следом за ним через раздвинутые прутья ловкой ящеркой выбралась Лена. Игорь помог ей вылезти, и они осторожно отползли в сторону. В тень.
— Где-то тут должна быть арка. Выход на дорогу, а там парк…
Лена молча ткнула пальцем за спину.
Игорь обернулся и сморщился. Когда-то арка стояла как раз на этом месте. Сейчас она была завалена тоннами бетона, каменной крошки и прочего хлама. Пройти можно было либо через первый этаж, взобравшись по строительному мусору, либо в обход.
Игорь завертел головой, стараясь найти другую дорогу. Внутренний двор был чем-то вроде садика, безопасного места, где собирались те, кто жил в этом квартале. В центре чернел след крупного кострища. Несколько больших вертелов, согнутых из арматуры, лежали на больших треногах. В траве торчали грубые скамейки, сколоченные из бревен. Видимо, вечером тут сидели, готовили еду, обменивались новостями. Обычный двор, где собираются люди… И если не знать, чем они занимаются, чем живут, то можно подумать, что все хорошо и правильно. Если не знать, что днем они спят, а ночью выходят на охоту… Как это было бы хорошо — не знать!
Сердце Морозова застучало чаще, когда он понял, для каких целей можно использовать такие большие вертела. Он поднялся на ноги и, не оборачиваясь, бросился к мусорной куче, которая была своеобразной лестницей к окнам первого этажа.