Я сжималась на лавке и уже готова была начать скулить.
— Прекрати. Пожалуйста…
— Слушай, это уже начинает злить. — Он тоже не пришел в восторг от моей реакции. — Ломаешься так, будто у тебя выбор большой. Толпа женихов под окном не стоит и, точно тебе говорю, уже не выстроится. Красотой не вышла. Так что давай, будь нежной с тем, кто о тебе заботится. Потому что мне может надоесть с тобой возиться…
Угрозы действовали, я так и чувствовала, как кровь отливает от лица. И Тавиш это прекрасно видел, вон какая морда довольная и предвкушающая сделалась.
И тут в меня словно демон вселился. Или проснулось что-то, что до сих пор чутко дремало на донышке души. Что-то злое, решительное, сильное. То, чего мне так остро сейчас не хватало.
Воодушевленный успехом, наколдованный медленно потянулся ко мне.
Другого шанса может и не представиться. Поняв это, я изо всех сил двинула обеими ногами ему в живот.
Не ожидавший нападения Тавиш с руганью опрокинулся на спину.
А я, забыв про платок и обувь, бросилась прочь из дома, еще недавно казавшегося вполне надежным убежищем.
Лучше в болоте сгинуть!
Ишь, выбора у меня нет… уродливая… бери, что дают. А меня спросили? Может, оно мне и не надо вовсе! Мне и так хорошо!
— Стой, куда понеслась?! — Минуты не прошло, как Тавиш появился в дверном проеме, но догонять не спешил. — Бешеная!
Оглянулась, лишь чтобы удостовериться, что он не преследует. От быстрого бега дыхание безнадежно сбилось, и воздух, который я жадно глотала, казался раскаленным. Длинные волосы облепили лицо, лезли в глаза, цеплялись за ветки. Острые травинки безжалостно резали босые ступни.
— Эй, побегала и хватит, возвращайся! — Тавиша я больше не видела, но меня нагнал очередной крик. — Михаэлла! Демоны тебя возьми, да понял я, понял, больше не повторится…
Ага, не повторится, пока не поймаешь!
Обида жгла сердце, слезами струилась по щекам, но от этого становилось только хуже. Волосы прилипли к мокрому лицу, мешая разглядеть, куда бегу и на что наступаю. Но в ушах все еще звучали обидные слова, болезненно пульсировали в голове, гнали вперед, как можно дальше от наколдованного создания, для которого окружающие, как выяснилось, лишь средства сделать так, чтобы ему было удобно. Нужны еда и одежда — украл, одолели желания тела — накинулся на первую попавшуюся девицу, ничего, что лицо попорчено, зато далеко ходить не надо!
Не то мысли и душащие рыдания слишком уж отвлекли, не то демоны, к которым воззвал мой обидчик, среагировали и потянули потусторонние лапы за добычей, не то я все-таки поранила ноги до крови и от этого стало скользко, но одно неверное движение — и ступни неумолимо заскользили. Я только коротко вскрикнуть успела и отчаянно забилась, отодвигая спутанные и грязные волосы с лица. А в следующий миг оказалась по пояс в зловонной болотной жиже.
Дальше все было будто в страшном сне. Меня медленно затягивало. Онемевшие от внезапно нахлынувшего холода пальцы хватались то за обломанную ветку, то за мох или длинную мясистую траву, но я только руки исцарапала и увязла еще глубже. От ужаса горло сдавило, я даже хрипеть толком не могла.
И этот холод… Он, кажется, был везде. Словно сами мысли заледенели и наполнили голову десятками ледышек Она тут же отяжелела, перед глазами поплыло.
Новый вдох отозвался болью, что-то вязкое забилось в нос.
Сознание стремительно падало в темный омут.
— Михаэлла!.. Да очнись же ты, бедствие ходячее! Девушка, ты меня пугаешь…
Кашель, кажется, только что перестал сотрясать тело, от него еще болело в груди. Я помнила, как что-то прохладное скользило по коже. Но теперь все прекратилось, в темноте было уютно и спокойно, только мерзкий привкус во рту раздражал. И еще голос. Но на все это я бы не стала реагировать, если бы кто-то «добрый» от души не хлестал меня по щекам.
— Мм-м…
Покровители, как же мне плохо! И жарко, кажется, сейчас кожа плавиться начнет. Но при этом меня почему-то трясет. И на душе погано, плакать хочется. Еще чьи-то настырные руки то тормошат, то по щекам лупят, то обтирают чем-то влажным. И голова разламывается. И тошнит. И…
— Вот умница. — Тихое бормотание обволакивало. В губы ткнулся край кружки, и я послушно сделала пару глотков. Больше не смогла, опять накатила дурнота. — Ты выбрала этот мир. Потерпи, скоро уже станет легче.
Голос я, естественно, узнала. Тавиш.
Произошедшее не забылось, поэтому я тут же попыталась вывернуться, но сил пока было маловато для таких подвигов.
— Пусти!
— Чтобы ты опять от меня в болоте спрятаться решила? — Он старался говорить насмешливо, но за этой насмешкой в тихом голосе слышалось что-то еще. Тщательно скрываемое.