— Я же сказал, не сработает! Куда руки тянешь?!
Жутковатые глаза полыхнули, и, словно им в ответ, свет вокруг ладоней разлился ярче. Стеклянный шарик взорвался, осколки брызнули в разные стороны. Кажется, один даже меня царапнул, но я была слишком поглощена происходящим, чтобы обратить на это внимание.
— Давай без глупостей, — миролюбиво предупредил Тавиш, закрывая окно и дверной проем белесыми щитами.
Ритхель активненько так закивал:
— Ч-что вам нужно?
— Угадай, — предложил мой… ну почти герой. — Предупреждаю, попытка всего одна.
Желания срочно проститься с жизнью у Ритхеля раньше не наблюдалось, и подлость он явно за собой знал, но вместо ожидаемого и единственного верного ответа начал блеять что-то совсем уж невнятное:
— Я сниму листовки… И позволю вам уехать… Даже денег в дорогу дам. Только пощадите!
Так противно стало. Даже не от его воплей, а от ощущения, что меня за дуру держат. Опять.
Негодяю неоткуда знать, что ограбленная сиротка в курсе его делишек. А признаваться в них он явно не планирует.
— Ответ неправильный, — отстраненно отметил Тавиш и медленно направился к управляющему, поигрывая когтями.
Тот тяжело упал на стул, отчего несчастный предмет мебели жалобно скрипнул. Полными неподдельного ужаса глазами Ритхель следил, как неумолимо приближается его личное наказание.
Возможно, и мое тоже, но об этом думать стану потом.
Изогнутый коготь медленно прошелся по лоснящейся от пота щеке. Будто завороженная, я следила, как медленно набухает кровью царапина, а потом частые капельки стекают вниз и теряются под воротом несвежей рубахи.
Чувство сострадания так и не пришло. Но и удовольствия от процесса восстановления справедливости получить не удавалось. Мерзко. И страшно. Как будто лихорадка, только жара нет и язвы внутренние. И справиться с ней сложнее, потому что гниющую совесть никакими снадобьями не излечишь. Пусть бы это закончилось поскорей!
А вот Тавиш откровенно наслаждался.
Отнял палец от кровоточащего следа, некоторое время порассматривал коготь, только что не облизал его, после чего участливо спросил:
— Ну что, попробуем еще раз?
Подлое сознание покидать Ритхеля не собиралось, пришлось ему отвечать.
Снова неправильно.
Еще одна царапина.
Но и это вора ничему не научило. Покровители, как же глупо! Это же просто деньги! Сказать по правде, мне уже не так и хотелось их. Хотелось просто уйти, зря мы все это затеяли. Но и справедливости хотелось. И отвернуться что-то не давало.
Беловолосому чудовищу игра наскучила после четвертой царапины и обещания дать нам очень много денег. По сельским меркам, конечно. У нас это кошель с серебром. Небольшой. Тавиш явно тоже смекнул, в чем считать, и в ответ на «заманчивое» предложение брезгливо фыркнул:
— Дом Михаэллы.
— К..
— Если сейчас спросишь какой дом, я разорву тебе горло. — Угроза была произнесена тихо и буднично, даже скучно, что не оставляло ни малейших сомнений в ее правдивости.
Когти возле шеи подействовали на Ритхеля, словно ушат ледяной воды. Похоже, Тавиш наконец нащупал нужную точку. С этого и надо было начинать!
— Ах, этот дом! — почти пропел измазанный в собственной крови управляющий. — Да забирайте, конечно. Сразу бы сказали. Я же просто присматривал за ним.
Пальцы непроизвольно сжались в кулаки и снова разжались. Стало даже немного жаль, что когтей у меня нет. И магии нет. Чтоб этому подлецу неизлечимыми язвами с головы до пят покрыться!
— Хоть сейчас не ври! — зашипела не своим голосом. — Присматривал! Ты поэтому наследство от меня утаил? Оставил жить в нищете? Сдал дом и прикарманил арендную плату? Оговорил перед Ффруа?
От злости ломило в висках. Хотелось подойти и пнуть мерзавца ногой. Но это желание я, конечно, подавила. И в тот самый миг, когда мне почти уже удалось успокоиться, Ритхель с лживой заботой, как это делал всегда, принялся заговаривать мне зубы:
— О тебе же заботился, дуреха. Куда тебе деньги? Молодая, глупая, просадишь все. А так я их придержал, думал, замуж выйдешь, тогда и отдам.
Убедительно. Было бы, если бы не следы болезни на моем лице. Но они есть и деваться никуда не собираются. А значит, замуж я не выйду никогда. А это, в свою очередь, значит, что кто-то только что, можно считать, признался.
Кажется, он собирался добавить что-то еще, но Тавишу надоело слушать и он практически воплотил мое недавнее желание — впечатал кулак в подлую морду.