Отец редко бывал с детьми, очень редко. В те годы работали без выходных, без отпусков. Отец всегда «компенсировал» отпуск. Было такое выражение: компенсация за неиспользованный отпуск. Он никогда и не ходил в отпуск, а просто получал дополнительные деньги и продолжал работать круглый год. И так — год за годом.
Отец, очень любивший всех своих детей, всё-таки всю жизнь был особо привязан к ней. К своему первенцу. И очень гордился ею. Последние месяцы своей жизни, находясь в больнице, здесь, в Москве, говорил ей, что почему-то всё время вспоминает свою мать и её, её — маленькую. «Я ведь знал, чувствовал, что именно ты будешь спасать мою жизнь», — говорил он ей в больнице. К сожалению, надолго спасти его не удалось. У него была сложная операция. В 1986 году отца не стало.
Кем же он был? Раиса Максимовна ни разу не назвала его должность. О ней можно судить по её следующим словам, произнесённым во время рассказа о детстве: «В то время гостиниц в небольших городках, посёлках не было. И приезжие останавливались у знакомых. И у моих родителей таким частым постояльцем был один из сослуживцев отца».
Максима Андреевича Титаренко похоронили в Краснодаре, где он жил последние годы после выхода на пенсию.
Ноябрь 1999 года. Вопрос Людмиле Максимовне Титаренко, младшей сестре Раисы Максимовны:
— Ваш отец всю жизнь был беспартийным, не убедил ли его зять вступить в партию?
— В партию отец не вступил, но вера в неё к нему пришла. Хотя папа был иронично настроен к советской власти.
А что думает М. Горбачёв про своего тестя? После окончания университета, собираясь переезжать в Ставрополь, они решили навестить родителей Раисы Максимовны.
М. Горбачёв:
«Надо было «замаливать грехи». Встретили нас соответственно: не то чтобы недоброжелательно, но обиды своей не скрывали — ведь мы сообщили им о нашей женитьбе лишь постфактум. Сегодня, как отец, я это вполне понимаю. А тут мы добавили и новую весть — московская аспирантура дочери срывается, я увожу её в неизвестность, в какую-то ставропольскую «дыру».
С младшим поколением семьи, братом и сестрой Раисы Максимовны — Женей и Людой, которая как раз окончила 10-й класс, всё было в порядке, сразу же возникла взаимная симпатия. С родителями было сложнее. Отец держал себя более спокойно, а вот с матерью, Александрой Петровной, сначала не получалось. Это у нас потом сложились добрые и сердечные отношения. Особенно подружились наши отцы — Максим Андреевич и Сергей Андреевич».
Неславянское имя
Р.М. Горбачёва:
— Я была первым ребёнком в семье. По православной традиции меня крестили. Не в церкви — какая уж там церковь в 1932 году, в самый разгар борьбы с ними, церквами, — а на квартире у священника. Правда, имя выбрали не из святцев. Вы же знаете традицию: раньше священник предлагал имя, отыскивая в святцах. А моё имя выбирали уже сами родители. Отец выбрал. Известно, как много у нас красивых народных, славянских, русских имён. А тогда уже появились и новые имена. Новые имена нового времени. Среди моих сверстниц много Октябрин, Владилен. Стали появляться и имена новой интеллигентской волны — Нелли, Жанна, Алла. А отец назвал меня Раисой. Раечка. Он мне потом объяснил, что для него оно означало «рай». Райское яблочко.
Действительно, она была изящная, миниатюрная девушка ростом 157 сантиметров.
«Дед наш сильно пил. И прадед тоже…»
Людмила Максимовна Титаренко, младшая сестра Раисы Максимовны, 1999 год:
— Наш младший брат Евгений много пил и много месяцев проводил в больнице. Мама считала, что это наследственность. Дед наш сильно пил, прадед тоже…
Р.М. Горбачёва, запись 1990 года:
— Родители матери Пётр Степанович и Анастасия Васильевна — тоже потомственные крестьяне. Легко ли им жилось? «Не верь, — говорит мне сейчас мама. — Не верь, что процветали крестьяне в прошлом! Тяжкий, беспросветный труд. Земля, скотина, скудная еда. А бедная твоя бабушка!» — восклицает всякий раз моя мама, Александра Петровна. Каторга у неё была, а не жизнь! Каторга! Пахала, сеяла, стирала, шестерых детей кормила. И всю жизнь молчала.
Мамина сестра — Вера — умерла в шестнадцать лет. Почему? Точно никто не знает. Лечения ведь никакого не было. Старший брат — Александр — умер в двадцать шесть. Почему? Тоже не знают.