Йозеф Гайдн (1732—1809), австрийский композитор. Гравюра с портрета неизвестного художника
Луиджи Керубини (1760—1842), итальянский композитор
«Множество новых впечатлений возбудили мое воображение», — писал Глинка в «Записках», и по возвращении с Кавказа он действительно усердно принялся за музыкальные занятия. Управляя оркестром дяди, в репертуаре которого кроме множества увертюр были симфонии Гайдна, Моцарта, Бетховена, Мегюля, а также Маурера, он подмечал особенности оркестровых приемов у композиторов-классиков, практически изучая, таким образом, инструментовку. В деревне вслушивался он и в русские народные песни — протяжные и игровые, многие из которых, надо думать, были знакомы ему с детства. О творческих поисках Глинки в это время говорят сочиненные им тогда Анданте кантабиле (Адажио) и два варианта Рондо для оркестра, а также Септет для деревянных духовых и струнных инструментов.
Людвиг ван Бетховен (1770—1827), немецкий композитор
Этьен Никола Мегюль (1763—1817), французский композитор
Вольфганг Амадей Моцарт (1756—1791), австрийский композитор. Портрет работы Л. Фогеля
Andante cantabile (из Andante е Rondo) для оркестра. Автограф
Людвиг Вильгельм Маурер (1789—1878), композитор, скрипач, дирижер. Рисунок неизвестного художника
Михаил Иванович Глинка. Портрет работы М. Теребенева
Вернувшись весной 1824 года в Петербург, молодой композитор с новым рвением взялся и за игру на скрипке и фортепиано. Но Карл Майер, прослушав его, сказал: «Вы слишком талантливы для того, чтоб я давал вам уроки, приходите ко мне каждый день как друг, и мы будем заниматься музыкой». Тем не менее он продолжал задавать Глинке «различные пьесы» и учил его композиции.
«Определиться в должность» Глинка все еще не спешил. Однако 7 мая 1824 года он наконец занял место помощника секретаря в канцелярии Главного управления путей сообщения. При всей неприязни Глинки к казенной службе она давала ему некоторую материальную самостоятельность и все же оставляла достаточно свободного времени для музыки.
Акварельный портрет, написанный с него в том же году М. И. Теребеневым, по-видимому, верно передает своеобразие юного лица Глинки, по воспоминаниям современников, то «некрасивого», то «увлекательного», с карими внимательными глазами, способными «сверкать искрами» в минуты вдохновения. На правой стороне головы заметен и злополучный вихор, немало заботивший его в молодые годы.
В последние месяцы 1824 года Глинка сочинил романс «Моя арфа» (музыка которого связана, по-видимому, с замыслом оперы «Матильда Рокби» по Вальтеру Скотту). Глинка считал его «неудачной попыткой» и прозвал «допотопным», так как написал его до 7 ноября 1824 года, дня страшного наводнения в Петербурге, гениально изображенного Пушкиным в поэме «Медный всадник». (К счастью для Глинки, вода, дойдя лишь до порога его квартиры, начала убывать.) Свой первый «удачный» романс Глинка написал только зимой следующего, 1825 года. Действительно, романс «Не искушай» — одно из его лучших, проникновенных по музыке сочинений.
Здание б. Главного управления путей сообщения в Петербурге. Вид со стороны Садовой ул. Современное состояние
Романс «Не искушай...» на стихи Е. А. Баратынского. Автограф
Соната для альта. Отрывок из первой части. Автограф
В том же году, трудясь «с большим напряжением», он написал первый струнный квартет (дошедший до нашего времени не полностью) и работал над сонатой для альта и фортепиано, не завершив ее. Впрочем, он полагал, что в этих сочинениях «мало толку», считая их своего рода учебными работами.
Много времени молодой Глинка уделял и «музыкальным упражнениям» в домах своих знакомых — Сиверсов, Бахтуриных, Горголи, Демидовых. В этих вечерах он принимал участие как певец (взяв несколько уроков пения у педагога Белоли) и как композитор.
Для вечеров у княгини Е. А. Хованской он сочинил французскую кадриль, и это было его первым дебютом «перед публикой». Но «музыка заиграла, пары задвигались, начались разговоры», и музыка осталась незамеченной. Тем не менее, вспоминал П. А. Степанов, сам Глинка остался доволен, а друзья его им гордились.